Парниковый эффект

Премьера театр

На сцене "Под крышей" московского Театра имени Моссовета сыграли премьеру спектакля "Месяц в деревне" по пьесе Ивана Тургенева в постановке молодого режиссера Ивана Орлова. Рассказывает РОМАН ДОЛЖАНСКИЙ.

Лет двадцать назад сообщить в начале рецензии, что режиссер поставил "Месяц в деревне" как комедию, означало бы атрибутировать премьеру как новаторское произведение — все знали, что играть пьесу положено как элегическую или лирическую драму, что лучшего материала для искусного плетения психологических кружев не сыскать. Теперь не то — "Месяц в деревне" охотно ставят именно как комедию, так что жанрового открытия Иван Орлов, конечно, не совершил. Иное дело, что и комедии разные бывают. Вот Евгений Марчелли в Ярославском театре имени Волкова недавно поставил тургеневскую пьесу как комедию эротико-сатирическую, в которой объектом насмешки становилось дамское томление главной героини, Натальи Петровны, ставшей жертвой страсти к студенту Беляеву, учителю ее сына,— героиня там была совсем не юной, а молодой человек ничем не примечательным, так что чувственность была забавной.

У Ивана Орлова получилась комедия иного рода — об инфантильных молодых людях, будто не расставшихся с детством. Действие "Месяца в деревне" происходит на условно показанной современной даче, где проводят время не отягощенные проблемами отдыхающие. Муж главной героини, Ислаев (Сергей Зотов), ходит в ярких детских шортиках. Влюбленный в Наталью Петровну друг семьи Ракитин (Владислав Боковин) не столь наивен, но представить себе его приложенным к какому-либо делу затруднительно. Студент Беляев (Семен Шомин) в беззаботном летнем наряде и бейсболке козырьком назад похож на ни в чем не нуждающегося лоботряса — пригласить такого в учителя могли только совсем уж легкомысленные люди. (Из мужчин лишь один состоялся, но как разочарованный циник,— доктор Шпигельский уверенно и точно сыгран Сергеем Виноградовым.) Спектакль "одет" художником Евгением Лемешонком в яркие цвета, а все предметы чем-то похожи на детские игрушки. Прозрачный пластиковый занавес, отделяющий сцену от рядов зрителей, и вовсе напоминает о дачном парнике — продукты из него выходят красивые, аккуратные, на вкус не совсем настоящие.

Иван Орлов поставил спектакль о том, как люди хотят любить, но не умеют. Главных героев он решительно приблизил к возрасту, который имел в виду Тургенев; получилось, что Наталья Ноздрина сыграла едва ли не самую молодую Наталью Петровну, какую можно представить себе на русской сцене. Ноздрина — актриса с ярким комедийным дарованием и вкусом к эксцентрике. Тем драматичнее выглядит ее героиня, жаждущая чувств, но не способная их испытать. Физическая близость в этом смысле мало что значит: после того как Наталья Петровна и Беляев, поднявшись друг за другом по стремянке, ненадолго скрываются на плотно увитых зеленью антресолях, в поведении героини ничего не меняется. Ее воспитанница и соперница Верочка отлично сыграна Надеждой Лумповой — из смешной девчонки она, словно промахнув цветущую молодость, буквально за пару сцен превращается в женщину "с несложившейся судьбой": в невыразительном платьице, с тоской в глазах, она чем-то напоминает Варю из "Вишневого сада". От не случившейся с ней молодости остается воздушный змей, который Верочка безуспешно пытается запихнуть в чемодан. Остроумно придумана сцена, в которой соперницы, забыв о приличиях и разнице статусов, начинают опять же по-детски драться, грозя подмять оказавшийся в двух парах женских рук объект их притязаний.

Иван Орлов изобретателен в подробностях, спектакль его насыщен не только красками, но и движением, деталями, забавными театральными решениями: так, мальчика, сына Ислаевых, и нелепого жениха Большинцова играет один и тот же актер — Юрий Черкасов. Получается, что от старообразного мальчика до инфантильного полустаричка один шаг. Остроумны этюды, сыгранные Ларисой Кузнецовой (мать семейства) и Кристиной Исайкиной (приживалка Лизавета Богдановна — монашка, мечтающая о грехе), но цельности спектакль после нескольких премьерных представлений еще не обрел. Это особенно чувствуется во втором акте, ближе к концу, когда тема исчерпана, а текст пьесы, из которого забыли убрать торчащие при таком решении во все стороны языковые анахронизмы, все длится и длится. Песни Бориса Гребенщикова, которыми прослоен спектакль,— вроде как на даче собралась любительская рок-группа, да и сцена для их выступлений имеется,— пока тоже не стали скрепляющим действие приемом. В финале режиссер торопится еще раз напомнить, что мы смотрели веселую комедию — еще чуть-чуть, и торт, который едят Наталья Петровна с мужем, угодит в чье-то лицо. Впрочем, Иван Орлов столь молод, что проблемы "Месяца в деревне" не должны вызывать тревоги, а достоинства спектакля не могут не вселять оптимизма.