Школе примерили старую форму

Ольга Васильева задает системе образования консервативный тренд

Уходящий год стал переломным не только для самого Министерства образования и науки, где практически полностью сменилась команда, но и для всей образовательной системы. Произошла не просто смена главы ведомства — изменился ответ власти на общественный запрос: устав навязывать модернизацию, она словно решила уступить желанию если не вернуться в прошлое, то вернуть хотя бы некоторые его атрибуты.

Фото: Юрий Мартьянов, Коммерсантъ  /  купить фото

Большую перемену в образовательной политике страны в 2016 году более или менее эмоционально отметили, пожалуй, все участники образовательных процессов — от школьника до бывшего первого замминистра. Одним теперь предстоит привыкать к новым формам школьной жизни — например, к трудовому воспитанию, другим — к новым местам работы. Но хотя с назначения нового министра прошло уже четыре месяца, оценить характер, направление и скорость изменений не берутся даже эксперты, заставшие не одну смену руководства Минобрнауки.

Трех предшественников Ольги Васильевой на посту министра образования часто рассматривают как одно целое — единую команду реформаторов с не очень ясно обозначенной целью и потому вызывавшую недоверие, а иногда и резкое неприятие. Владимира Филиппова сменил Андрей Фурсенко, господина Фурсенко — Дмитрий Ливанов, но когда именно это произошло и что существенно изменило, вряд ли помнят даже родители, чьи дети в начале 2000-х — середине 2010-х сдавали ЕГЭ, и не исключено, что это лучший комплимент для министров-технократов. Неожиданный переход в Минобрнауки из администрации президента Ольги Васильевой мгновенно произвел чуть ли не революцию в умах. В одном из первых выступлений госпожа Васильева заявила, что нужно "взять лучшее, отмести то, что не стоит брать дальше, и идти вперед". Высказывания министра развязали руки тем, у кого они до этого были связаны,— то есть различным консервативным группам и отдельным комментаторам. Вполне вероятно, сама Ольга Васильева не ставила целью немедленно запустить консервативные перемены в системе образования. Но в обществе решили, что уловили смену курса, и начали играть "на опережение". Так, министр предложила вернуть в школы уроки астрономии, а в ответ посыпались предложения ввести повсеместные уроки православной культуры. Исходили они не от министерства, но пусковой механизм сработал. В повестку дня быстро вернулись казавшиеся раз и навсегда принятыми решения — например, о возвращении выпускных экзаменов для школьников или о новом разделе полномочий Российской академии науки и Федерального агентства научных организаций.

Слово "вернулись" в этом контексте ключевое. Впервые за долгие годы на высшем уровне управления образованием официально признали, что вернуть в образовательную среду нужно многое из того, что было отменено, но вдруг оказалось утраченным: письменные вступительные экзамены в вузы, участие учеников в уборке школьных помещений, профориентацию и, наконец, школьных психологов. Части этих предложений суждено сбыться уже в наступающем году: в экстренном порядке разрабатывают задания для устной части ЕГЭ по русскому языку, проходят общественные обсуждения изменения в федеральный государственный стандарт, позволяющие сделать астрономию отдельным предметом.

Но система образования по смыслу ее работы не отличается высокой скоростью изменений: чтобы эффект от действия проявился завтра, начать его нужно было 10-15 лет назад. Отличным примером являются российские результаты в международных исследованиях качества образования PISA и TIMSS: после неудачных первых волн в 2000 и 2003 годах с выявленными проблемами стали работать целенаправленно, и в итоге в 2016 году российские школьники результаты улучшили. Состав российского правительства может обновиться всего через два учебных года: даже очень опытный управленец едва ли сможет в такой срок добиться радикальных изменений. Но задать тренд можно, тем более когда точно подмечено настроение. Когда Ольга Васильева вступила в должность, стало понятно, что именно расплывчато консервативный ответ на множество вопросов об образовании устроит большинство: даже внешний облик министра ассоциировался у многих с чем-то знакомым, из советской школы, и, значит, понятным. Власть больше не переубеждает общество в том, что ЕГЭ — это не тесты, а астрономия и так часть курса физики: курс на возвращение принят без возражений. В 2017 год Минобрнауки входит после ребрендига сайта ведомства, в результате которого со страницы исчез висевший там прежде баннер: "Министерство будущего".

Анна Макеева

Картина дня

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...