В конце октября состоялись первые за пять лет выборы новых членов Российской академии наук (РАН). В ней появилось 176 новых академиков и 323 новых члена-корреспондента. Предыдущие выборы были в 2011 году, следующие после них должны были состояться в 2013 году, но началась административная реформа российской науки - в частности, слияние прежней "большой" РАН с Российской академией медицинских наук и Российской академией сельскохозяйственных наук. Слияние сделало академиков и членов-корреспондентов всех трех академий равными по статусу - но одновременно сильно повысило их средний возраст: у академиков он составлял 76 лет, а у членкоров - 70 лет.
Фото: Геннадий Гуляев, Коммерсантъ / купить фото
Выборы позволили значительно омолодить РАН: средний возраст новых академиков - около 63 лет, членов-корреспондентов - около 53 лет. Теперь средний возраст академиков РАН снизился до 73,5 года, а членов-корреспондентов РАН - 66,7 года.
"Это были самые масштабные за всю историю нашей Академии наук выборы. Это были первые выборы после объединения трех академий, с одной стороны, и мы не проводили выборы в течение пяти лет",- заявил президент Российской академии наук Владимир Фортов.
Президент РАН также ответил на несколько вопросов "Науки"
- Первый за пять лет новый "призыв" в Академию наук одновременно как бы подводит самые первые итоги реформы РАН - хотя бы в том смысле, что новые членкоры и академики не будут иметь прежнего опыта РАН. Как бы вы оценили эти выборы? Насколько комфортно будет новым действительным членам и членкорам в академии в сравнении с прежним порядком?
- Не могу сказать, что порядок как-то изменился. Процедура выборов, которая происходила месяц назад, не претерпела никаких значительных изменений, были введены только возрастные в сторону молодежи - для привлечения большего внимания с их стороны. Что касается условий, они и введенные стандарты распространяются на всех академиков и член-корреспондентов - на всех членов академии. Так что я не вижу здесь какого-либо дискомфорта. Но в целом я позитивно оцениваю выборы, потому что появилось много молодых людей, заработал корпус профессоров (молодые доктора до 50 лет). Мы очень надеемся, что они будут активно помогать развивать академию.
- Взаимодействие в треугольнике РАН-ФАНО-Минобрнауки. Что сейчас критически важно? Каким вам видится идеальный вариант? Расскажите, пожалуйста, о вашем отношении к мегагрантам.
- К мегагрантам отношусь нормально. Взаимодействие у нас с приходом нового министра образования значительно улучшилось, по очень многим вопросам мы добились общего понимания. Та конфронтация, которая была в течение нескольких лет у министерства и академии, сейчас успешно преодолевается. Здесь на данный момент больше понимания, чем проблем. Говоря о ФАНО, у нас есть проблемы, и они сводятся к тому, что следует разграничить полномочия. Сейчас мы этим активно занимаемся. Идеальным вариантом нашего взаимодействия я вижу тот, который прописан в законе о науке - когда ФАНО занимается административно-хозяйственными делами, мы - наукой, а Министерство образования - уровень исполнительной власти, которому предписаны разного рода функции, в том числе законодательная, функции организации разных проектов, где мы рассчитываем на совместную работу. Критически важно сейчас двигаться именно к этому, что с приходом нового министра стало легче.
- Если говорить о пореформенном финансировании науки - насколько изменилась ситуация? Стали ли государственные деньги распределяться более логично и разумно? И другой вопрос о финансировании: как повлияли на состояние науки гигантские государственные инвестиции в перевооружение армии?
- У нас стало больше возможностей работать по оборонному сектору, и мы это чувствуем очень рельефно. Что касается общих инвестиций, к сожалению, мы - и Минобрнауки, и ФАНО, и администрация президента, не добились увеличения средств на науку. Бюджет у нас падающий. Мы стараемся работать там, где у нас есть интересная наука, и мы не можем не внедрять это в практику, в том числе и в военную.
- Работает ли, с вашей точки зрения, оценка научных сотрудников по формальным критериям, в том числе по российским наукометрическим показателям? Как вы относитесь к письму сотрудников Science и Nature о том, что принятые сейчас индексы следовало бы исключить из оценки труда ученых?
— У нас позиция такова, что наукометрические показатели - это дополнительные критерии, не основные. Они не учитываются при анализе работ институтов, лабораторий и отдельных ученых - во всем мире так. Что касается принятых индексов, сейчас ими пользуются все, исключать их не нужно.