На платформе Netflix вышел новый сезон культового британского сериала "Черное зеркало" в жанре пронзительной антиутопии.
Слово "культовый" в применении к относительно новому и по британской традиции лаконичному сериалу (в предыдущих сезонах по три серии, в новом расщедрились до шести) может означать много чего сразу. Например, что пилотная серия о премьер-министре Великобритании, вынужденном ради спасения жизни королевской особы совокупиться со свиньей в прямом эфире под дружное улюлюканье нации (кажется, никто так и не признал в этом сюжете вывернутую наизнанку историю леди Годивы),— уже легенда, которую, раз увидев, не забудешь никогда. Или что долгожданный новый сезон бурно обсуждают в соцсетях, что твою "Игру престолов", а критики строчат заметки, где выставляют оценки каждой серии, будто это большое кино. Или что к числу фанатов сериала принадлежит сам Стивен Кинг. Или не вполне обычное свойство именно этого сериала: каждую выдуманную историю оттуда легко принять на собственный счет.
Когда два года назад вышел второй сезон "Зеркала", блестящий знаток хоррора и сайфая Кинг написал у себя в твиттере: "Это все равно что "Сумеречная зона" с рейтингом "только для взрослых"". Действительно, автор "Зеркала", британский сатирик, колумнист The Guardian Чарли Брукер, часто забредает на территорию Рода Серлинга, придумавшего "Зону". Смерть для их персонажей вовсе не обязательно означает конец, иллюзия оказывается важнее жизни, а подсознание кишит кошмарами, от которых можно укрыться в прошлом, скользя по волнам своей памяти. Но Брукер все же принадлежит своему времени — ничто не волнует его так, как развитие технологий, в которых он отказывается видеть благо. Да и человеческая природа, по Брукеру, слова доброго не стоит: чем комфортнее и технологичнее становится быт постиндустриальной эры, тем примитивнее реакции внутри человеческого стада.
Сезон открывает блестящий эпизод "Крутое пике", героиня которого в недалеком будущем становится заложницей собственного рейтинга в соцсетях, как и все остальные. Брукер докручивает идею "социального капитала" до логического предела: в его фантазии твоя ценность в социуме измеряется количеством набранных баллов вовсе не метафорически. Набранные "лайки" конвертируются во вполне осязаемые бонусы — скидку на аренду жилья, место в приличной больнице, возможность получить работу. Следи за собой, угождай, будь милым, притворяйся, не перечь, а иначе твой рейтинг стремительно спикирует до критической отметки, ниже которой опускаются только люмпены. Звучит до боли знакомо, выглядит в брукеровском изложении как язвительнейшая социальная сатира со слезами на глазах. Что до интернета и его способности залезать под видом уютных сервисов к нам в штаны, то Сумеречная зона в сравнении с этим новым злом отдыхает. Ты со своими цифровыми следами на сотне сайтов уязвим как голый на ледяном ветру — об этом без экивоков говорит третий эпизод "Заткнись и танцуй". О групповой травле медийных персон, и о самих новых медиа как опасной среде, аккумулирующей самые низменные реакции коллективного тела, и снова об интернете как территории ложной свободы, где никто не отвечает за свои слова,— последняя серия "Враг народа".
Когда-то Род Серлинг убеждал своего зрителя, что "существует пятое измерение за пределами того, что известно человеку, ничейная территория между тенью и светом, наукой и суеверием — область воображения, которую мы называем Сумеречной зоной". Брукер толкует о другом: Сумеречная зона у вас в голове. Она в ваших телефонах, вашей виртуальной реальности, вашей замороченности гаджетами, подчинении стадным практикам, в неспособности стряхнуть с себя морок транслируемых медиа ложных убеждений.
Но вот что удивительно: посреди ниспровергаемых Чарли Брукером фетишей и неудержимой критики человеческого существа как раба своих инстинктов безумным брильянтом сияет эпизод под названием "Сан Джуниперо" — история цифрового рая, имитирующего ностальгический антураж недавнего прошлого. Сан Джуниперо — никогда не существовавшая прошлая жизнь, которую ты когда-то слишком стремительно прожил и толком не запомнил, а потом снова выдумал,— становится прибежищем нежных душ. Кажется, единственное, что Брукер прощает человечеству,— это ностальгия.
Что еще сказать о сериале и его авторе? Чарли Брукер — неприятный тип с комплексом мессианства. Он укоряет, насмехается, долбит обухом по голове, снова и снова тычет пальцем в очевидное. Но его истории, собранные в новом сезоне "Черного зеркала", по-настоящему цепляют. Наверное, потому, что этот записной скептик и мизантроп как никто верит, что человек — существо все же не совсем пропащее и все еще стоит беседы. Может, ему одному, костерящему наши пороки и слабости на все корки, все еще по большому счету на нас не наплевать.
Black Mirror, Netflix, 2011—