Министр природных ресурсов, лесного хозяйства и экологии Пермского края Константин Черемушкин рассказал о развитии
лесного хозяйства в Пермском крае.
Фото: Максим Кимерлинг, Коммерсантъ
— Лес — основной природный ресурс Пермского края: им покрыт 71% территории региона. Насколько эффективно сегодня используется этот ресурс?
— У нас по Приволжскому федеральному округу самый большой объем заготовки древесины. Расчетная лесосека составляет 19,6 млн куб. м — такой объем мы ежегодно можем изымать без ущерба для лесов края. Заключено 475 договоров аренды в целях заготовки древесины с установленным объемом ежегодного пользования 10,3 млн куб. м. Фактическая рубка по итогам 2014 года составила 8,3 млн куб. м. А по итогам 2015 года снизилась до 7,5 млн куб. м. Основная причина снижения объема заготовки древесины в прошлом году — погодные условия. Было довольно дождливое лето, и это не могло не повлиять на процесс. Вторая причина — экономические и внешнеполитические условия. Но нужно сказать, что мы видим по этому году тенденцию к восстановлению рынка.
— Экономический кризис отразился на лесной отрасли?
— Безусловно, кризис внес свои коррективы. Особенно в начале политических и экономических санкций. Но сейчас мы видим рост спроса как за пределами РФ, так и на внутреннем рынке. Даже исходя из этого, можно говорить, что сейчас в стране стабильная экономическая ситуация. При всех «но» и разговорах о санкциях рынок восстанавливается. Более того, на рынке изменилась ценовая политика. Есть активный спрос на древесину, и выросла ее рублевая стоимость.
— Если смотреть на цифры, то расчетная лесосека в два раза выше фактического использования. Будут ли увеличиваться объемы заготовки древесины в Прикамье?
— Конечно, можно было бы еще увеличить. Сегодня у нас появились для этого ресурсы. Благодаря изменениям, внесенным в Лесной кодекс, появилось такое понятие, как краткосрочная аренда. Роль в этих изменениях кодекса сыграло участие губернатора Пермского края. Краткосрочная аренда позволяет заключать договоры на один год для малого и среднего бизнеса, чтобы заготавливать определенный объем древесины с аукциона. Аукционы проводятся без постановки лесных участков на кадастровый учет. Упрощены процедуры отбора и предоставления участка. Такая мера позволила вывести из тени часть «серого» рынка. Теперь малый и средний бизнес приобрел право получать собственные участки, а не использовать механизм привлечения древесины, предоставляемой для собственных нужд граждан.
— Каковы масштабы «черного» рынка на территории края? Можете оценить объемы незаконной рубки леса?
— В прошлом году объем незаконно заготовленной древесины составил 27,4 тыс. куб. м, в первом полугодии 2016 года — 12,7 тыс. куб. м. Несмотря на относительно небольшой объем — 0,36% от общего объема заготовки, суммы нанесенного ущерба все же значительны — 183,1 млн руб. и 88 млн руб. соответственно.
Мы занимаемся этой проблемой. Мы хорошо взаимодействуем с правоохранительными органами, с федеральной службой безопасности. Наиболее плотно работаем с УВД, прокуратурой, потому что тех полномочий, которые есть у нас, иногда просто недостаточно. Здесь нам как раз помощь оказывают правоохранительные органы. Мы преследуем одну цель: создать нормальный, прозрачный рынок заготовки древесины и снизить риски криминализации отрасли.
В прошлом году были внесены изменения в ряд нормативных правовых актов, в Лесной кодекс. Начала работу Единая государственная автоматизированная система учета древесины. Принят ряд условий по заготовке древесины для собственных нужд. Введено понятие «целевое назначение». Гражданин, получивший древесину для собственных нужд, теперь не имеет права использовать ее на другие цели, то есть продавать или перепродавать. Она предоставляется ему чисто в целевом назначении: либо для строительства, либо на дрова.
Можно отметить, что предпринятые меры дают положительные результаты. Незаконные рубки уменьшаются из года в год. Проводя анализ, мы видим, что наши совместные действия дают именно такой эффект. Во многом возросла выявляемость нарушителей. Одно дело — зафиксировать незаконную рубку, другое — выявить лицо, которое совершило эту рубку. В 2016 году к уголовной ответственности привлечено 144 лица, виновных в незаконной заготовке древесины. Сумма штрафов за прошлый год составила более 2,9 млн руб., в этом году — уже 2,8 млн руб.
Сегодня мы осуществляем не только надзор, но и проводим разъяснительную работу. У нас проходят совместные с правоохранительными органами специализированные профилактические мероприятия: «Лесовоз», «Лесной дозор», «Новогодняя ель».
— От чего, кроме «черных» лесорубов, нужно охранять наш лес?
— Вторая проблема, которая была и, к сожалению, будет всегда, — это пожары. Ущерб от лесных пожаров трудно оценить. Во многом лесные пожары связаны с погодными условиями. В 2015 году на территории региона было зафиксировано 55 пожаров, ущерб от которых составил 70,2 тыс. руб. В этом году было зафиксировано 126 пожаров, ущерб — 2,4 млн руб. Стоит отметить, что этот год по погодным условиям был схож с экстремальным 2010 годом. Но пожаров было намного меньше — и по площади, и по количеству.
Только на одном лесопатрулировании таких результатов не добиться. Мы ведем разъяснительную работу с населением о том, чего нельзя делать в лесах и почему. Вводили режимы, запрещающие посещение лесов в определенные периоды. Но полностью ограничить людей мы не можем. Ведь лес — это ягоды, грибы. Остается только беречь, следить и вовремя реагировать. Для этого предпринят целый комплекс мер. Работает четыре авиаотряда. Благодаря космомониторингу мы обнаруживаем термоточку уже в течение часа. В этом году мы впервые испытали систему видеонаблюдения. Она позволяет в режиме онлайн отслеживать ситуацию. Система очень эффективная, и мы будем развивать ее дальше. Особенно в тех местах, где сейчас применяется авиамониторинг, поскольку это дорогое удовольствие. Я считаю, что у нас организовано все на хорошем уровне, мы справляемся, и весьма эффективно. Для сравнения: у нас похожий лесной ресурс со Свердловской областью. Но в те дни, когда мы фиксировали по три-четыре пожара, они фиксировали у себя десятки пожаров.
Третья беда в лесу — санитарная: вредители леса, болезни, насекомые. Этот блок влияет и на качество лесов. Не скажу, что у нас все пока идеально по этому направлению, но работа ведется. В нашем крае не так распространены болезни, как в других регионах.
— Ранее озвучивались намерения построить в Пермском крае несколько деревообрабатывающих производств. Какова их судьба в связи с кризисом?
— В свое время государство дало право заключать договоры с компаниями в рамках 419-го постановления о приоритетных инвестиционных проектах в сфере освоения лесов. Основные требования — развитие лесной инфраструктуры и инвестирование в лесную отрасль не менее 300 млн руб. В этом случае государство предоставляло леса в аренду без проведения аукциона и с применением понижающей ставки арендных платежей. У нас много было таких предприятий. Часть из них реализовали свои инвестпроекты, часть и сейчас их осуществляет. Некоторые вышли из них по тем или иным причинам.
Одно из предприятий, которое было всегда на слуху, — «Свис КРОНО РУС». Инвестпроект был утвержден. Интересный проект — изготовление стружечных плит OSB в Краснокамском районе. Мы подобрали лесные участки с древесиной, которая была необходима и по объему, и по качеству. Но в связи с санкциями проект был заморожен. Все, что требовалось от нашего субъекта, мы предоставили в полном объеме: полностью продемонстрировали свою заинтересованность, свои возможности, преференции, которые у нас есть по налогам. И предприятие это устраивало. Из четырех или пяти регионов, которые они рассматривали как потенциальное место размещения, мы выиграли. Сейчас уже трудно сказать, возобновится ли проект. Потому что сейчас они начали такой же проект в Польше. И придут ли они сюда? С таким объемом еще раз заходить куда-то — вряд ли они возьмут это на себя.
— Но какие-то анонсированные проекты все же удалось реализовать?
— Да, это «Соликамскбумпром», «СВЕЗА Уральский», они полностью переоборудовали свое производство. Реализовали свои проекты Пермский домостроительный комбинат, Пермский целлюлозно-бумажный комбинат, планирует реализовать проект «Уралбумага».
— Есть еще интересанты осуществить в Прикамье инвестпроекты?
— Мы непосредственно не занимаемся привлечением инвесторов. Задача нашего министерства — предоставить ресурс и осуществить контроль за его использованием. То есть арендные платежи, лесохозяйственные мероприятия, которые включают в себя лесовосстановительную работу, лесосанитарные мероприятия. Что касается привлечения инвестиций, то этим занимаются другие органы власти, в частности министерство промышленности. Но в принципе, обращения есть, и довольно много. В том числе и от местных предпринимателей.
— Нет ли тенденции рубить лес в Пермском крае, а перерабатывать за пределами? Куда в основном поставляется пермская древесина?
— Эта тенденция характерна не только для Пермского края. Арендаторы ищут места там, где их устраивает цена, партнеры, где им удобно. Например, сняли санкции с Ирана — и туда большой объем пошел, потому что более высокую цену предлагают. Китаю тоже интересна наша древесина, несмотря на то что рядом с ними Дальний Восток. У нас в крае достаточно развита транспортная инфраструктура и фактически в любой конец мира можно осуществлять поставки.
— Считаете ли вы проблемой, что больше используется хвойная древесина, а лиственная гниет на корню?
— Конечно, такая проблема есть. Промышленность Пермского края исторически настроена преимущественно на переработку хвойных пород. Тем не менее переработка «листвы» увеличивается. На ней работают ООО «СВЕЗА Уральский», «Пермский картон», Амзинский ЛПК. Чтобы не было существенного перекоса, приоритет отдается инвестиционным проектам освоения лесов, ориентированным на лиственные породы. При заключении инвестиционного соглашения мы смотрим, какую древесину инвестор намерен осваивать. Это отражено и в лесном плане субъекта.
— Что из себя представляет Лесной план Пермского края? Каковы его задачи?
— Лесной план является документом лесного планирования региона, который составляется на десятилетний период. Последний раз он утверждался в 2008 году. В 2017 году будем готовить новый. План включает в себя характеристики состояния леса, их изменения в десятилетней перспективе, планы освоения и воспроизводства лесов, социально-экономическую оценку их использования, доходы от использования лесов, показатели развития лесной и лесоперерабатывающей инфраструктуры, все показатели, связанные с таксационным описанием леса (видовой и возрастной состав), финансово-экономические обоснования различных мероприятий, осуществляемых при освоении этих лесов. Фактически в лесном плане расписана вся хозяйственная и экономическая деятельность в лесном фонде.
Задачи лесного плана тоже понятны: использование, воспроизводство, охрана и защита лесов. Все эти направления связаны между собой, и везде предусмотрен десятилетний период. При составлении следующего лесного плана мы предусмотрим мероприятия для восстановления хвойной древесины в большем объеме. Мы будем планировать большее задействование мягколиственной древесины.
Десятилетний период лесного планирования связан с тем, что смена возрастов лесных насаждений происходит через десять лет, соответственно меняется характеристика лесов, их объем, запас и прочее. Все это должно определяться при лесоустройстве. Поэтому в идеале давность лесоустройства не должна превышать 10 лет.
Для чего это нужно? Например, чтобы выставить на аренду лесной участок, он должен быть лесоустроен. Мы должны понимать, что мы продаем. У нас много проблем возникало, когда мы продавали участок в аренду и люди заходили и говорили: извините, но здесь нет того, что написано. У нас написано, что объем древесины — в таких параметрах, а здесь уже вырублено. Или, наоборот, ресурс больше. Причем ситуация может кардинально меняться. Может оказаться как меньше, так и больше — как повезет. Я не считаю, что это должны быть риски предприятия, которое приобрело право аренды.
У нас, к сожалению, сейчас давность лесоустройства в среднем по лесничествам края 18 лет. Для того чтобы актуализировать все сведения о лесах, необходимы огромные затраты — примерно 1,5 млрд руб. Начиная с 2013 года, мы постепенно это делаем. Сейчас из 28 лесничеств Пермского края уже сделали лесоустройство для четырех. Раньше этим вообще никто не занимался.
— Из положительных тенденций — что удалось сделать в лесной отрасли за последние годы?
— Впервые за десять лет в 2014 году начато и продолжается проведение лесоустройства лесничеств, благодаря которому получены объективные данные о лесах, их составе и количестве.
Около 200 млн руб. потрачено на закупку лесопожарной техники, что качественным образом повлияло на прохождение пожароопасного периода этого года.
Создано пять лесхозов — бюджетных учреждений, выполняющих лесохозяйственные работы в лесу. Возобновлены аукционы для малого и среднего бизнеса, что позволило снять напряжение в этом направлении.
Несмотря на общую тенденцию к сокращению бюджетных расходов, в том числе на лесное хозяйство, нам удалось сохранить численность работающих в лесном хозяйстве края, повысить показатели доходности использования лесов.
Сегодня мы меняем подходы к использованию лесов, обратились к научным сообществам: привлекли специалистов нашего классического университета и Уральского лесотехнического университета. Мы пытаемся продвигать более рачительный подход к использованию лесов. Нельзя стоять на месте, надо идти вперед даже в условиях сложной бюджетной ситуации. Необходимо сберечь леса Пермского края для будущих поколений!