Нововведение вступит в силу уже с сентября, заявила вице-премьер Ольга Голодец. По ее словам, все регионы должны быть к этому готовы. Такая программа должна обеспечить сирот условиями жизни, максимально приближенными к семейным формам воспитания, и поможет им социализироваться, пояснила Голодец. Руководитель региональной общественной организации содействия защите прав детей «Право ребенка» Борис Альтшулер ответил на вопросы ведущего «Коммерсантъ FM» Марата Кашина.
Фото: Ирина Бужор, Коммерсантъ / купить фото
— Сейчас ведь и так ведь многие детдомовцы учатся в общеобразовательных школах. Я так понимаю, речь пойдет о некой повсеместной практике, об обязательном условии обучения таких детей в школах?
— Во-первых, надо смотреть с другой стороны: многие все-таки не учатся. И это проблема, потому что социализация важна. В принципе, это очень важный шаг в правильном направлении. Здесь важно не наломать дров, если мы говорим о так называемых специальных коррекционных школах-интернатах. То, что дети учатся там же, где живут, это порочная вещь, с которой надо кончать заведомо. Но вопрос, в какую сторону. Если дети учатся по специальным программам, их учат профессионалы, дети с ограниченными возможностями здоровья, не всех их можно сразу отдать в обычную школу — и не потянут, и школа не готова. Поэтому есть и другие варианты. Детей надо выводить на проживание в замещающие семьи, семейные воспитательные группы, которые живут в обычном жилом массиве, в обычном жилом фонде, чтобы при этом они ходили в свою школу. Эти школы надо неким образом объединять, чтобы были классы и для детей с проблемами здоровья, и обычные. То есть максимальная социализация — это, конечно, очень важная вещь. И можно только приветствовать то, что заявила вице-премьер Голодец.
— То, что вы сейчас описали с приемными семьями — это обсуждается, но это вопрос не одного года, не двух и даже, может быть, не десяти, а нововведение вступает в силу уже в сентябре. Как вы полагаете, это осуществимо технически? Предположим, есть дом-интернат, дети пойдут, получается, в ближайшую к дому-интернату общеобразовательную школу. Готова эта школа принять сразу столько детей?
— Если речь идет об обычных детях без проблем со здоровьем, конечно, готовы, и здесь никаких проблем нет, и школы-интернаты такие, конечно, не нужны, они должны учиться в обычной школе. Если речь идет о воспитанниках специальных коррекционных школ-интернатов для детей с ограниченными возможностями здоровья, там будут проблемы, потому что обычные школы в массе своей не готовы принимать этих детей. Здесь важно другое: может быть, чтобы в эти школы, повторяю, приходили обычные дети, чтобы там были обычные классы. То есть надо объединить образовательный процесс, чтобы он был многопрофильным, чтобы дети имели возможность общаться с другими, здоровые с больными, больные со здоровыми, чтобы социальная жизнь была активна, без страшных изоляторов, когда детей как бы заметают веником в угол, куда-то под ковер, и забывают о них. Это очень важный шаг, но с реализацией будут проблемы.
— Мы сейчас описываем некую идеальную модель общества. Конечно, хорошо было бы, если бы так было. Но этот момент очень деликатный. Как родители обычных детей отреагируют на то, что воспитанники детских домов будут с ними учиться? Вот здесь могут быть какие-то сложности?
— Вы знаете, это все уже проходили. Если власть, педагоги, администрация предпримут специальные усилия, то родители согласятся. Вам пример: когда детей в Смоленске брали из одного детского дома, проблемных детей здоровьем брали в семью, а потом их привозили взявшие воспитатели в школу, там начинался бунт родителей. Достаточно было одного-двух родительских собраний с участием директора этого интерната, чтобы родители поняли, что все хорошо.
— Чтобы этот бунт усмирить?
— Что это нормально, и даже сами обрадовались, теперь их дети будут еще и заботиться о ребенке с проблемами здоровья, у них будет развиваться доброта.
— То есть для этого почему-то все-таки потребовалось собрание с участием директора? Хотя, если послушать вас, это очень очевидно.
— Потому что мы все состоим из предрассудков. Предрассудки надо как-то перевоспитывать. Родители такие же дети — их надо перевоспитывать жизнью, реальным примером. И, конечно, позицией властей. Перевоспитаются, ничего, все будет нормально.
— Как вы думаете, а государство к этому вопросу подходит меркантильно? Я имею в виду, сколько будет стоить обучение детей в обычных школах? Может быть, это некая экономия для казны?
— Нет, я не думаю. Здесь есть обучение ребенка в специальной коррекционной школе. Там нужны будут тьюторы, для многих детей понадобятся специальные сопровождающие их тьюторы. Это специализация, практически отсутствующая на сегодня в России. Надо вводить эту специализацию. Здесь экономия может быть совсем на другом уровне: если будут расформировывать эти гигантские интернаты вообще, дети будут переходить жить в семьи, тогда это, конечно, экономия.
Потому что сейчас основные затраты идут на строительство новых интернатов. Вот вся беда, вот где, кстати, чиновники греют руки. Это строительство новых. Вот это гигантские совершенно сотни миллионов рублей. И это совершенно не нужно. Нужно строить специализированный жилищный фонд и селить там вместе с наставниками семейно-воспитательные группы, это вполне соответствует и мировому опыту.
Но в данном случае в этой реформе изменения формы обучения нет никакой меркантильности. Не исключено, что потребуются некие добавочные затраты — поначалу на тьюторов.
— Странно, что такие решения принимают за пять дней учебного года. Я думаю, что все школы уже сформировали свои бюджеты, свои программы. И вдруг в уведомительном порядке им сообщают, что за несколько дней к ним придут не 250 детей, а 380, включая интернатовцев.
— Я думаю, это было заранее согласовано. Дело в том, что постановление правительства №481 от 24 августа 2014 вступило в силу 1 сентября 2015 года, то есть ровно год назад. В этом постановлении черным по белому написано — реформировать детские интернаты по принципу семейных групп и чтобы дети учились в обычных школах. Это написано в постановлении, которое действует уже год. И Министерство образования, я это знаю, мы с ними сотрудничаем, активно работает, чтобы это внедрялось по всей стране. Где-то внедряется, где-то действительно жизнь детей в интернатах резко изменилась к лучшему — она стала более домашней, более социализированной. Но, видимо, еще есть сильное торможение, система невероятно консервативна. И поэтому сейчас понадобилось жесткое указание, чтобы все на местах исполняли это постановление, которое уже давно есть.
— Ускорили немного процесс.
— Ну, да. Ускорить процесс, это просто добавочный толчок, очень хорошо.