Яхта, Rolls-Royce и домашние тапочки. Имущество обанкротившейся компании JFC Владимира Кехмана было продано на торгах. Вырученные средства — 85 млн руб., при том, что на старте торгов оценка была в два раза больше, а общий долг компании превышает 10 млрд руб. Может ли принять участие в подобных торгах любой желающий и кто зарабатывает на банкротстве — в материале Алексея Соколова.
Фото: Кирилл Кухмарь, Коммерсантъ
Компания Владимира Кехмана JFC была признана банкротом еще в 2012 году — менеджеров обвиняли в хищениях заемных средств, а сам Кехман отрицал влияние на операции фирмы — был слишком занят на посту директора Михайловского театра. В прошлом году долги холдинга превышали 10 млрд руб., а по данным конкурсного управляющего Игоря Маслова, по состоянию на конец мая фирме удалось вернуть банкам только 635 млн. Имущество JFC было выставлено на торги в марте, однако до покупки дошло только сейчас. Это стандартная практика, когда два первых этапа торгов игнорируются потенциальными покупателями, комментирует процесс партнер юридической компании Art De Lex Ярослав Кулик.
«На третьей стадии происходит существенное снижение рыночной стоимости того или иного объекта. Участники умудряются приобрести с существенным дисконтом. Покупают его разные люди. Даже выстроен бизнес целый по скупке и перекупке этих активов. В основном, это скупщики, которые могут перепродать имущество уже по рыночной стоимости. Поскольку случайных людей там нет, все прекрасно понимают, как будет двигаться процесс продажи. Соответственно, зачем платить полную стоимость, если ты знаешь, что через несколько дней будет снижение?», — отметил в эфире «Коммерсантъ FM» Кулик.
Яхта Bonanza, которую продали за 27,5 млн руб., изначально была выставлена на торги за 66 млн. Автомобиль Rolls-Royce Phantom, за который удалось получить почти 5 млн руб., в марте выставлялся за 7,5 млн. Про справедливость установленной на торгах цены можно говорить с большой уступкой, считает старший юрист BGP Litigation Илья Сорокин.
«Изначальная цена определяется на основании отчета независимого оценщика, который привлекается конкурсным управляющим. Понятно, что уже на этой стадии возможно вмешательство некоторых лиц, которые могут быть заинтересованы в покупке этого имущества. Надо признать, что существует некая когорта, которая профессионально участвует в этих торгах, представляет интересы каких-то теневых покупателей. Просто зарабатывают на этом деньги. Исключать того, что это имущество — яхта и дорогостоящий автомобиль — будут потом реализованы, мы не можем: скорее всего, они потом найдут своего покупателя за более высокие деньги, чем те, за которые они сейчас реализованы», — полагает Сорокин.
Стоимость продаваемого имущества и процедуру торгов можно оспорить в суде или в антимонопольной службе. Эксперты отмечают, что прецеденты такие есть, но их мало: при юридически верной работе конкурсного управляющего обращаться в вышестоящие инстанции практически бесполезно.
Процедуру продажи имущества компаний-банкротов могут ускорить: сейчас подготовка может длиться несколько лет, сама же реализация занимает около года. Соответствующие поправки в закон о банкротстве поступили в Минэкономразвития в июле этого года. Предполагается, что изменения оставят торгам единственный этап, ликвидировав затраты на проведение двух остальных. Для лотов предполагается установить две цены — начальную продажную и минимальную — и проводить аукцион как на повышение, так и на понижение стоимости.