Концерт для двух призов

В Канне станцевали в честь Майи Плисецкой

Гала балет

Фото: Bruno de Marquis

В каннском Дворце фестивалей при поддержке госкорпорации "Росатом" состоялся "Оммаж Майе Плисецкой" — международный балетный вечер, участникам которого вручали призы французского журнала Ballet2000 и приз "Майя", только что учрежденный компанией Askaneli Arts. Из Канна — ТАТЬЯНА КУЗНЕЦОВА.

Балетного вечера в летнем Канне, безусловно, не хватало — его ждали и жаждали. Несмотря на отсутствие наружной рекламы, пройтись по красной дорожке пожелали почти две тысячи зрителей: партер знаменитого Дворца фестивалей был забит до отказа, балкон — наполовину. Такие гала проводились и раньше: в 2004 году журнал Ballet2000 учредил одноименный приз, отпраздновав награждение концертом лауреатов. Награду "за карьеру" тогда получила Майя Плисецкая. На вручении 79-летняя балерина пожелала станцевать бежаровский номер "Ave Майя", пианист куда-то запропастился, за фортепиано, спасая положение, сел Родион Щедрин — запись этого исторического выступления и открывала нынешнее гала "В честь Майи Плисецкой".

Впрочем, тематическим его назвать трудно: ни участники, ни их репертуар не имели отношения к великой балерине. К оммажу вернулись лишь под финал: вручение призов проходило на фоне архивных кинокадров; неотразимая Китри Плисецкой и ее трагическая Зарема легко отвлекли внимание зрителей от живых лауреатов, выстроившихся в ряд на сцене. Концептуальная и режиссерская невыстроенность концерта объяснялась разными целями организаторов. Главный редактор Ballet2000 Альфио Агостини, составивший список участников из лауреатов одноименного приза, полагал, что задача концерта — возродить придуманную им награду, исчезнувшую было после шести лет существования по неизвестным (возможно, материальным) причинам. Компания же Askaneli Arts, учредившая в этом году приз "Майя" в виде статуэтки работы Гии Джапаридзе (скульптор перевел в бронзу знаменитую фотографию Сержа Лидо с суперобложки автобиографической книги Майи Плисецкой), считала главной изюминой вечера рождение собственного приза. Выбор его лауреатов явно не обошелся без участия Ирмы Ниорадзе, экс-примы Мариинского театра и жены владельца Askaneli Arts: "балериной года" стала международная звезда Мариинки Диана Вишнева, "танцовщиком года" был назван ее концертный партнер Фридеман Фогель из Штутгартского балета. Третью награду — "за исключительную карьеру" — получила бывшая этуаль и главный репетитор Парижской оперы Орели Дюпон, с августа этого года превратившаяся в арт-директора главной французской труппы. Старейшему живому классику Европы Хансу ван Манену вручили "Майю" просто "за карьеру", показав кинонарезку из его балетов, но не представив их "живьем".

Надо признать: приз "Майя" победил во всех отношениях — без его лауреатов гала оказалось бы слишком провинциальным и старомодным. Нынешний худрук Парижской оперы Орели Дюпон исполнила с первым танцовщиком Алессио Карбоне адажио "Together Alone" в постановке бывшего худрука Бенжамена Мильпье (москвичи могли видеть этот номер на юбилее Бориса Акимова). Изысканность пластики и непобедимый шарм последней этуали парижского "золотого века" наполнили эротической тайной даже эту рыхлую, слащавую и банальную хореографию. Диана Вишнева и аккомпанирующий ей Фридеман Фогель станцевали дуэт "Vertigo" в постановке Мауро Бигонцетти, тоже известный московским балетоманам,— очень удачный номер, позволяющий балерине применить весь фирменный арсенал своего очарования: быть одновременно беззащитной и сильной, любящей и покинутой, авангардно-сломленной и академически-гармоничной. Победительная харизма лауреаток приза "Майя" — двух весьма зрелых балерин — уничтожила танцевальные потуги молодых победителей Ballet2000 успешнее, чем моэмовская Джулия Ламберт жалкую выскочку Эвис Крайтон.

Правду говоря, конкуренция была невысока: кругозор жюри приза Ballet2000, составленного из постоянных авторов французского журнала, ограничен ближайшими соседями, а вкусы, похоже, сформировались с полвека назад. Фаворит судей — коротконогий, но пластичный и мягкий итальянец Давиде Дато из Венской оперы — с неуместным героическим пафосом станцевал мефистофельское соло из старого бежаровского балета "Arepo" ("Opera", прочитанная задом наперед). В его исполнении хореография великого классика показалась заурядным эстрадным шлягером, равно как и дуэт "Anima Blues" преемника Бежара хореографа Жиля Романа в исполнении солистов Bejart Ballet Lausanne Катерины Шалкиной и Оскара Чакона. Курьезом выглядела группа армянских танцовщиков из разных театров Швейцарии и Германии, объединившаяся в компанию Forceful Feeling: взяв в партнерши крупных женщин из своих трупп, горячие парни сосредоточенно исполнили малоподвижный монотонный фрагмент из "Сна в летнюю ночь" Ханса Шперли, оживляемый разве что синхронными, кокетливо-неуместными круговыми движениями бедер. Впрочем, национальный темперамент танцовщиков вполне реализовал хореограф Арсен Меграбян, поставивший им тираноборческую новеллу с намеком на тему геноцида армян.

Неудачным гибридом классики и фламенко выглядела "Фаррука" из "Треуголки" Мануэля де Фальи в постановке Антонио Руиса Солера: молодой премьер Национального балета Испании Серхио Берналь не смог удивить дробями сапатеадо (их надежно заглушал покрытый линолеумом пол), зато поразил заваленным классическим двойным туром в воздухе, выглядевшим вставной челюстью среди движений фламенко.

До Канн не доехала травмированная Виктория Терешкина из Мариинского театра, так что честь завершить концерт выпала другим "классикам" — кубинцу Осиелю Гунео и кореянке Джем Чой из Английского национального балета. Их долгожданное па-де-де из "Корсара" — одно-единственное в считающейся "современной" программе вечера — вышло комом. Бедная девушка из кордебалета, большеголовая, невыворотная, с косым подъемом и задумчиво-шатким вращением, чудом, сползая по диагонали к авансцене, выкрутившая 27 косолапых фуэте "без головы", не виновата, что авантюрный партнер вытащил ее на этот престижный концерт. Но и сам кубинец, кочующий по международным гала и овеянный славой природного виртуоза, перелетевший c Кубы в Норвегию, оттуда в Лондон, а затем в Мюнхен, подмочил репутацию, растеряв в странствиях былую легкость, любовь к танцу, да и технические навыки. На концерте в Канне он использовал свое стойкое вращение и эластичную разножку с такой циничной утилитарностью, что его выступление выглядело набором разрозненных аттракционов невысокого качества. После каждого из них молодой Гунео призывно улыбался залу и, казалось, недоумевал, отчего не слышит аплодисментов. Действительно, слегка растерявшиеся зрители Дворца фестивалей не были готовы принять это трюкачество за классический балет, которого они, привлеченные именем Майи Плисецкой, судя по всему, ждали в виде хитов старой доброй классики. Если приз выживет — возможно, и дождутся.

Картина дня

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...