Премьера балет
Фото: Ann Ray / Opéra national de Paris
Под конец сезона на сцене Palais Garnier балет Парижской оперы представил последнюю премьеру сезона. В программе из трех балетов Уильяма Форсайта — один перенос готового опуса ("Of Any if And"), новая версия давнего репертуарного спектакля труппы ("Approximate Sonata") и одна мировая премьера "Blake Works I", оказавшаяся настоящей сенсацией. Из Парижа — ТАТЬЯНА КУЗНЕЦОВА.
Почти тридцать лет назад такое уже было. В 1987 году по приглашению Рудольфа Нуреева, тогдашнего худрука Парижской оперы, Уильям Форсайт поставил для молодых солистов колдовской балет "In the Middle Somewhat Elevated" и — как бы ненароком — совершил серию революций. Он деконструировал классический танец — методически и практически — и тем самым подарил ему новую жизнь; он вывел довольно консервативную парижскую труппу в лидеры современного балета, открыл целое поколение звезд во главе с уникальной Сильви Гиллем и приобрел репутацию главного балетного авангардиста. Облагодетельствовав французов, Форсайт вернулся к экспериментам в своем Франкфуртском балете, изредка переносил в Париж свои уже поставленные вещи и лишь однажды, в 1999-м, расщедрился на эксклюзивы ("Woundwork" и "Pas/Parts"), которые, впрочем, погоды не сделали: Франция тогда была ослеплена своей национальной гордостью — хореографом Анжеленом Прельжокажем.
В XXI веке переменилось все: Форсайт перестал ставить балеты на пуантах, а вскоре и вовсе перестал работать с "классиками", сконцентрировавшись на современном танце. Из Франкфуртского балета "его ушли" в 2005-м — с большим мировым скандалом, а недавно — по-тихому — он покинул и созданную им франкфуртско-дрезденскую компанию. В Париж Форсайт приехал год назад. Не хореографом — мэтром: по приглашению Бенжамена Мильпье, нового худрука Парижской оперы, классик авангарда возглавил мастерскую молодых хореографов, набранных из числа артистов труппы. Что он сделает с начинающими хореографами — пока неизвестно, а вот что с самим Форсайтом сделали танцовщики Парижской оперы, можно судить по мировой премьере "Blake Works I".
Эти дисциплинированные трудяги радикально изменили не только стиль хореографа, но и его самого: таким жизнерадостным, легкомысленным, гармоничным и безмятежным мы Форсайта еще не видели. Похоже, скитаясь по балетным классам Оперы, хореограф вдруг заново открыл для себя прелесть французского академизма: кокетливого педантизма его безупречных позиций и поз, бриллиантовых вспышек антраша, жемчужных переборов па-де-бурре, "вкусной", чрезвычайно отчетливой, но капризной — с внезапными замедлениями-ускорениями — дикции. Форсайт вновь испытал азарт "манежа" — соревнования в технике, которым обычно завершаются уроки: кто быстрее, ловчее, поворотливее, кто кого перевертит-перепрыгает, кто придумает еще никем не деланное движение. Вот эту "французскость" и эту соревновательность Уильям Форсайт перенес в свой новый спектакль, восславив то, что деконструировал 30 лет назад, и безжалостно избавившись от своих фирменных смещений оси равновесия, от выломанных из суставов конечностей, от икающих изгибов тел и почти детективных поисков баланса в дуэтах.
Уильям Форсайт поставил чистейшую неоклассику, не забыв сделать реверанс Баланчину, великому поэту балетного экзерсиса: он процитировал главное движение коды раннего "Аполлона Мусагета", первенца неоклассицизма — развеселое, почти джазовое, приплясывающе-прихрамывающее покачивание. Даже артистов записной авангардист одел по-баланчински: образцовые юноши в обтягивающих голубых комбинезонах и девушки-паиньки в голубых купальниках с короткими юбочками бьют кабриоли и секут бризе, изящно дрыгают ножками в гаргуйат, галопируют в амбуате, резвятся в разнонаправленных вращениях. Бегают легкомысленной трусцой, лениво повиливают бедрами, разгуливают ироническим полонезом, расшаркиваются спародированным менуэтом и вдруг — как по окрику педагога — идеальный строй арабесков или школьная пятая позиция.
Не только лексика, но и выбор музыки в "Blake Works I" сенсационен: мелодичные рулады модного молодого певца-электронщика Джеймса Блейка (балет даже назван его именем) составляют разительный контраст с минималистским саспенсом Тома Виллемса, любимого композитора и постоянного соавтора хореографа. Невозможно было представить себе Форсайта ставящим, скажем, на блейковскую песню "I Hope My Life" или "Forever" с рефреном "Ты само совершенство". Однако из семи вещей Блейка вышел подлинно форсайтовский балет — с характерной для хореографа непредсказуемой логикой сочетания па, его виртуозным владением пространством, фирменной асимметрией танца, невероятной телесной координацией и феноменальной техникой поддержек. Но все же это очеловеченный, вполне общедоступный Форсайт, в котором можно обнаружить и сентиментальность (так, дуэт хрупкой, нежной, пугливой Леонор Болак и пылкого мужлана Франсуа Алю — новый поворот вечной темы "Барышня и хулиган"), и индивидуальные характеры. Тут царствуют споры-переплясы с чисто балетными корпоративными приколами, а пьянящее чувство всеобщего единения пронизывает весь этот стремительный 26-минутный балет.
В отличие от революции 30-летней давности, совершенной исключительно молодежью Оперы ("старики" Форсайта тогда не приняли), здесь поколения выступают единой семьей. Главную женскую партию с божественным изяществом и покоряющей легкостью танцует без пяти минут пенсионерка — этуаль Людмила Паглиеро. И наравне с ней еще не выбравшийся из "корифеев" юнец Пабло Легаса в полукруге почтительно внимающих коллег вытворяет невероятные кунштюки — вроде одного, но очень большого пируэта в восемь оборотов с переменой точки вращения. В многолюдном балете всем солистам дан свой голос, все чувствуют себя звездами и — одновременно — маленькими кирпичиками огромного здания, имя которому балетная труппа Парижской оперы.
Бенжамен Мильпье попытался было ее модернизировать, игнорируя вековые традиции,— за что и поплатился, потеряв место худрука. Но за Форсайта ему надо поставить памятник: приглашенный им хореограф играючи оживил театр, использовав исторический бэкграунд для тотального обновления труппы, дав ей возможность сохранить лицо и создав балет из тех, что любят именовать "этапными". Это ясно уже сейчас, причем всем. И публике, стоячей овацией одарившей свою любимую труппу, и самим артистам, явно влюбленным в Форсайта, и этуали Орели Дюпон, преемнице Бенжамена Мильпье, давшей в своем инстаграме официальную оценку премьеры: "Потрясающий хореограф для потрясающей труппы" — и добавившей неофициальных эмоций: "I'm so f...g proud of you guys!"