Мало что в мире искусства способно удивить больше частной швейцарской коллекции, это известно. Банальной истине на выставке «Нольде, Клее и “Синий всадник”» специально для “Ъ” поразился АЛЕКСЕЙ МОКРОУСОВ.
Фото: Roberto Pellegrini/Fondazione Gabriele e Anna Braglia
Коллекция Бралья — не тайна за семью печатями. Работы из швейцарского Тичино известны не только специалистам, их показывают на крупных выставках, некоторые стали хитами международных проектов. Но сейчас, когда у собрания появилось собственное выставочное пространство на главной набережной в Лугано, становится понятен масштаб начинания.
«Нольде, Клее и “Синий всадник”» — под таким названием Фонд Габриеле и Анны Бралья показывает классиков немецкого и русского экспрессионизма. Художники-хедлайнеры представлены наибольшим количеством работ: 16 у Пауля Клее, семь у Эмиля Нольде. Всего же на двух этажах — в отличном освещении, подчеркивающем свободу развески,— более полусотни картин, акварелей и рисунков, напоминающих об основных сюжетах и авторах раннего экспрессионизма. Помимо работ Нольде есть творчество других представителей группы «Мост», основанной в 1905 году в Дрездене, а затем переместившейся в Берлин,— Макса Пехштейна и Эрнста-Людвига Кирхнера. Рейнский же экспрессионизм представлен наследием своей главной звезды, Августа Маке, а также Генриха Кампендонка.
Маке участвовал и в создании мюнхенского объединения «Синий всадник», его участники представлены работами не последнего ряда. «Мурнау. Два дома» — отличный пример раннего стиля Василия Кандинского. Окрестности этого баварского городка, ставшего второй родиной «Синего всадника», запечатлела и Габриэла Мюнтер. Есть также три работы Алексея Явленского — пейзаж и две его знаменитых головы.
Особый акцент кураторы сделали на фантастической красоты портрете российско-немецкого танцовщика Александра Сахарова (1886–1963). Гуашь Марианны Веревкиной датирована 1912–1913 годом — задолго до того, как вместе с Явленским (они были в гражданском браке) она помогала Сахарову с постановкой балета в Лугано. Веревкиной принадлежит одна из лучших цитат о назначении искусства среди тех, что украшают сейчас стены фонда: «Искусство — это не безумие, но философия, другая форма мыслительной деятельности». Легко доказывающая этот тезис сахаровская голова-цветок — одна из четырех ее работ, представленных в Лугано. Есть здесь и последнее приобретение Бралья, веревкинская «Аллея» (ок. 1917) — как и «Два ню в лесу» Отто Мюллера, темперу показывают впервые, в 2014-м, когда фонд ненадолго открылся для публики, в коллекции ее не было.
Уроженку Тулы, Веревкину вполне можно считать местным автором. В Тичино художница прожила почти 20 лет, в музее современного искусства Асконы хранится большая часть ее художественного и литературного наследия, здесь разместился ее фонд, отсюда недавно ее большую выставку привозили в Третьяковку.
В будущем году сахаровский портрет работы Веревкиной, как и другие экспонаты выставки, покажут в Баварии, в музее Франца Марка в Кохеле неподалеку от Мурнау. А в самом Лугано откроется выставка Зорана Музича (1909–2005), одного из любимых художников Бралья. В их собрании почти 70 его произведений, некоторые в свое время участвовали в грандиозной ретроспективе великого словенца в парижском Гран-пале (узник Бухенвальда и лауреат одной из первых венецианских биеннале, Музич известен и тем, что его мастерской в Париже было бывшее ателье Хаима Сутина).
Всего в коллекции Бралья более 200 произведений, от Пикассо и Шагала до Магритта и Миро. Все, что «не-экспрессионисты и не Музич», покажут на третьей выставке, которая завершит в будущем году знакомство с собранием. После этого фонд займется кооперацией с другими коллекциями. Как она будет выглядеть, пока не очень понятно и самому синьору Габриэле Бралья, по крайней мере, застигнутый врасплох в дверях фонда, он не сразу нашелся с ответом. Но что в итоге рассекретится не одна дюжина потаенных сокровищ, ясно и сегодня. Личные собрания все меньше боятся публичности. Их открытость ценят зрители и музеи, но у последних она вызывает легкие приступы ревности: предприниматель-коллекционер со вкусом легко даст фору общественному собранию, тем более если он из Швейцарии.