Всемирное антидопинговое агентство обнаружило мельдоний в 50 пробах российских спортсменов. Таковы данные нового отчета организации. Тесты проводились в первом полугодии 2016-го года, то есть уже после официального запрета на милдронат. Имена спортсменов, уличенных в применении допинга, пока не разглашаются. Большая часть документа посвящена уловкам, которыми пользуются российские атлеты, чтобы избежать тестирования. 17 июня Международная федерация легкой атлетики должна объявить свое решение о допуске российских спортсменов на Олимпиаду. Бывший глава Российской антидопинговой службы Николай Дурманов обсудил тему с ведущим «Коммерсантъ FM» Алексеем Корнеевым.
Фото: AP / Felipe Dana
— Новые подробности, новые данные, новые документы. В общем, как-то уже тревожно становится, особенно перед заседанием Международной федерации легкой атлетики, что вы думаете, с чем это связано вообще?
— Для начала надо внимательно почитать этот самый доклад WADA. И вот если его внимательно почитать, то выясняется, что российский спорт сейчас абсолютный рекордсмен по чистоте. Если не брать в расчет мельдоний, а его не надо брать, потому что WADA решила пока его не брать в расчет, то у нас на 3 тыс. проб за полгода три положительных случая. Это 0,1%. Я думаю, ни одна страна в мире не демонстрирует такой замечательной чистоты спорта, как российский спорт. Если посмотреть по другим параметрам этого отчета, то так называемые уловки, тоже в единичном размере, и наверняка меньше, чем во всех других странах. Так что на этот отчет надо по-разному посмотреть.
— Более 700 спортсменов отказались давать свои допинг-пробы и всячески от этого пытались отстраниться. Как такое возможно?
— А это вы, журналисты, говорите. А на самом деле если посмотреть на доклад WADA, то там написано следующее, что из этих 730, по-моему, около 700 не были проконтролированы не потому, что они отказались, а потому, что у антидопинговой службы не было возможности обеспечить сбор проб.
— Правильно, они живут в каких-то военных городках, куда невозможно попасть, закрытые.
— Нет, не из-за этого. Просто нет возможностей технических. Так это и написано. Так что все это лукавые цифры, на них нужно смотреть крайне внимательно.
— С чем тогда связано такое пристальное внимание именно к российским спортсменам? Конечно, это происки Запада, я уверен в этом, вы тоже, наверное.
— Я тоже абсолютно в этом уверен. Более того, опубликование данных, которые спокойно можно было опубликовать в конце мая или в середине апреля, приурочено день в день к очень важному заседанию по допуску или не допуску наших легкоатлетов на Олимпийских играх. Поэтому тут и гадать не приходится. Это, конечно, грязные штучки.
— На летних Олимпийских играх, понятно, что наши спортсмены далеко не всегда в лидерах. Собственно, бояться каким-то другим атлетам или федерациям спортивным из других стран, в общем-то, нечего, может быть, скорее, стоит бояться Пекина, Китая, где результаты с каждым годом все выше и выше, почему же мы в центре внимания?
— Опять-таки это легенды журналистские, люди все время мыслят в истории наших допингов в рамках спорта — устранить конкурентов, больше набрать медалей. Совершенно очевидно, что этот мельдониевый удар, допинговый удар — это не удар по нашим спортсменам, по нашему медальному зачету, а это удар по национальной репутации, по имиджу с прицелом на чемпионат мира 2018 года, так что здесь логика, что устраняем конкурентов, не работает.
— Сложно более навредить российскому имиджу, чем одному российскому болельщику, который, например, в Марселе убивает английского болельщика, правда же?
— Надеюсь, что к допингу это не имеет отношения. Во всяком случае, думаю, что все участники, английские и русские, были очень сильно задопингованы в равной степени.
— Другим допингом только, да?
— Да.
— Хорошо, но ваш прогноз, какое решение завтра может принять Международная федерация легкой атлетики, и что в этом плане могут сделать, может быть, российские чиновники, и могут ли что-то сделать?
— Прогнозы — это немножко не мой жанр, я технический человек, я люблю цифры, графики и картинки. Но могу предположить, что, скорее всего, будет вынесен вотум недоверия нашей легкоатлетической федерации. С другой стороны, это не значит, что наши спортсмены не поедут на Олимпийские игры, возможно, будет предложен какой-то другой режим их участия там. И на эту тему, насколько мне известно, наши чиновники очень активно и, дай бог, продуктивно работают.
— Напомню, Олимпиада 1980 года, когда был конфликт в Афганистане, куда вошли советские войска, и после этого был бойкот этой Олимпиады, но все-таки каким-то образом и американские спортсмены, и английские, и из других европейских стран, все-таки приезжали на Олимпиаду, правда, в каком-то неофициальном порядке, то есть это возможно?
— Вы знаете, сравнивать две Олимпиады, одна из которых была почти 40 лет назад совсем в другом мире…
— Я только о механизме, Николай Дмитриевич.
— Я думаю, что для всех чиновников спортивных, и наших, и не наших, и международных, совершенно очевидно, что несправедливое раздувание истории с русским допингом, который на самом деле ничем не отличается от американского, немецкого, английского — это очень опасная вещь. В конечном итоге, люди, которые в эти фокусы играют, могут на месте спорта оставить выжженную землю и просто разрушить олимпийское движение.
— Просто люди готовятся к Олимпиаде несколько лет, и для них это, конечно, трагедия, если они не будут в ней участвовать.
— Ну, кроме того, есть принцип, не допускающий коллективного наказания. Это что же получается? У нас чуть ли не по этническому принципу идет наказание: раз русский — значит не едешь. Допинг, не допинг — это следующий вопрос. Конечно, эта логика ясна всем, и ясна ее порочность. И я думаю, что до каких-то серьезных крайностей дело не дойдет. Ну, в конце концов, у Международного олимпийского движения есть инстинкт самосохранения или нет?
— То есть если даже завтра Международная федерация легкой атлетики примет не самое лучшее решение в отношении России, российских легкоатлетов, все-таки наши спортсмены найдут какой-то выход, способ на Олимпиаду попасть?
— Если бы все было в руках спортивного движения, спортивных чиновников, спортивных функционеров, то так, наверное, оно и было бы. Но не будем забывать, что в этой истории торчат политические уши, и есть еще игроки, которым, в общем-то, наплевать и на спорт, и на Олимпиаду, и им чем хуже, тем лучше.