Выставка современное искусство
Фото: Коммерсантъ / Юрий Мартьянов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Юрий Мартьянов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Юрий Мартьянов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Юрий Мартьянов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Юрий Мартьянов / купить фото
Выставкой 19 видеохудожников Пушкинский музей открывает новое помещение — усадьбу Голицыных, которую ранее занимал Институт философии РАН,— и представляет новое направление своей деятельности. Рассказывает ВАЛЕНТИН ДЬЯКОНОВ.
Когда в прошлом году директор Пушкинского Марина Лошак рассказала на встрече с журналистами, что в музее будет работать крупнейший специалист по видеоарту Ольга Шишко, новость интриговала, но казалась уместной и ожидаемой. В конце концов госпожа Лошак с самого начала взяла курс на включение в ткань повествования Пушкинского современного искусства. Планы на отдельный музей для современного искусства в составе ГМИИ с рабочим названием Pushkin Modern известны давно. Прошедшие выставки современных художников в Пушкинском, однако, не убеждали в острой необходимости этих вторжений. Так выходило благодаря ориентации на преемственность и работу с традицией, из-за чего железные трехмерные конструкции Дмитрия Гутова на основе рисунков Рембрандта, скульптурные штуки и шутки Вима Дельвуа и графика Александра Пономарева выглядели довольно скудной данью, возложенной к алтарю вечности. Современное искусство к музейной вечности, изобретенной умниками XIX века, отношения не имеет. Да и ссылки на западный опыт тут бессмысленны. Директор Музея Метрополитен Томас Кэмпбелл открыто признает, что активное расширение нью-йоркского музея в сторону контемпорари призвано увлечь богатых попечителей-коллекционеров, которые тратят деньги на аукционах. В нашей ситуации столь платежеспособной прослойки просто нет: на современное искусство музейного уровня деньги в России тратят от силы четыре-пять человек. Но дебютная выставка куратора Ольги Шишко в отдельном корпусе усадьбы Голицыных выглядит первым по-настоящему удачным примером сотрудничества с современностью.
Важно, конечно, что здесь показывают знаменитых художников — Билла Виолу, Шанталь Акерман, Адриана Пачи — наряду с именами, которые в России почти неизвестны (Мерель Мираж, например). Но причина успеха и в концептуальной вписанности выставки в некий идеальный образ традиционного музея в поисках апгрейда. Это направление — видеоарт и интерактивное искусство — станет логичным продолжением коллекции импрессионистов и постимпрессионистов. Лучшие видеохудожники относятся к нашей эпохе почти так же, как модернисты к своей. Если Сезанн, Пикассо и другие реагировали на новые техники репродукций и возникновение фотографии новыми способами конструирования картины, то сегодняшние творцы видео, воспитанные телевизором и зачарованные кинозалом, делают похожие вещи с нашей насквозь заснятой и выложенной на все возможные каналы реальностью. Эта преемственность, кстати, удачно подчеркивается на выставке "Дом впечатлений" работой Ирины Наховой "Дега, или Мерцание". Перед нами три автопортрета с мужем художницы в трех разных техниках — живописи, фотографии и видео, причем и на холст, и на фотопринт проецируются кадры о создании работ. Нахова иллюстрирует историческую эволюцию художественной оптики — и нельзя не признать, что видео пока является последним ее этапом. Но эта область искусства и основную коллекцию тоже дополняет, хоть и косвенно: мы почти не обладаем визуальными документами о прошлом, свидетельствами той жизни, которая окружала древних египтян или обитателей Рима, а видео как техника и способ фиксации действительности столь же уместна для нас, как темпера для иконописцев.
В названии выставки неслучайно слышится что-то от дома с привидениями: работа, давшая ей название, посвящена одной из хозяек усадьбы — княгине Авдотье Голицыной, которая боялась спать по ночам, потому что ей нагадали смерть именно в это время суток. Видео Татьяны Ахметгалиевой проецируется на фрагменты потолка, и неоклассические формы здесь танцуют и скручиваются, как будто в горячке. "Дому впечатлений" предпослан и своеобразный эпиграф — альбом графики и мистических диалогов художницы с основателем питерского Музея сновидений имени Зигмунда Фрейда Виктором Мазиным. Тексты тут напоминают самые абстрактные и философские куски из поэзии и прозы обэриутов. В общем, эта вещь на выставке центральная, что, наверное, предсказуемо: кто лучше петербуржцев проникнется прошлым настолько, чтобы вывернуть его наизнанку и сделать это без ущерба для исторического пространства. Другая уроженка Ленинграда, Дина Караман, ставит перед зрителем сложную систему зеркал, в которых отражаются виды из окна и экраны с фрагментами семейной видеохроники и документального кино советского времени. Это медитативное зрелище абсолютно отключает от обычного выставочного маршрута, показывая, что возможности видео разнообразнее, чем кажется на первый взгляд.