Премьера театр
Фото: Toni Suter/T+T Fotografie
Цюрихская опера показала премьеру новой версии оперы Клода Дебюсси "Пелеас и Мелизанда" в постановке режиссера Дмитрия Чернякова и дирижера Алена Альтиноглу. Из Цюриха — РОМАН ДОЛЖАНСКИЙ.
Интересно было бы провести невинную викторину — показать зрителям пролог нового спектакля Цюрихской оперы и предложить отгадать, какое произведение сейчас исполнят. Благо музыка тут не в подсказку: сценическое действие начинается до первых тактов увертюры. На сцене — интерьер современного, просторного, очень богатого дома: уходящая углом в глубь сцены гостиная, за ней — столовая-терраса, в больших окнах которой виден сад, больше похожий на лес. Семья собирается за столом, когда открывается дверь-гармошка и молодой мужчина вводит в гостиную медленно идущую женщину с отрешенным взглядом. Безучастно пройдя почти всю комнату, она вдруг громко вскрикивает. Затемнение.
В опере Клода Дебюсси "Пелеас и Мелизанда", либретто которой аккуратно следует сюжету одноименной пьесы Мориса Метерлинка, много красивых мест действия — лес, залы средневекового замка, его двор и башня, грот в парке. Дмитрий Черняков (как всегда, режиссер и сценограф в одном лице), не только решительно извлек сказочный сюжет из живописного безвременья и поместил его в наши дни, но и собрал все действие в одном и том же месте. Впрочем, бесподобная работа художника по свету Глеба Фильштинского настолько меняет от сцены к сцене атмосферу описанного выше интерьера, что назвать декорацию неизмененной на протяжении всего спектакля язык не поворачивается.
В этом доме, как оказывается, живут потомственные психиатры — именно сюда доктор Голо приводит свою пациентку Мелизанду, которую он намерен вернуть назад, из глубин ее странной депрессии. В "Пелеасе и Мелизанде" Метерлинка--Дебюсси немало загадочного — любовный треугольник Голо--Мелизанда--Пелеас вычерчен в намеренно не проясненных обстоятельствах, так что за видимой зрителю канвой все время мерещатся недоговоренности и тайны, которые так и не будут раскрыты. Дмитрий Черняков ставит не просто тревожную и волшебную историю любви, но не лишенный скептической жесткости психологический триллер.
То, что должно быть врачеванием, может оказаться жестокостью. Истинные причины помутнения рассудка Мелизанды мы так и не узнаем — но испытания, которые выпадают на ее долю в доме психиатров, трудно назвать врачеванием. Кажется, здесь все готовы — и даже стремятся — уложить друг друга на одну из двух психоаналитических кушеток, стоящих в гостиной. И сеанс, который проводит Голо с Мелизандой, лишь первый из тех, что нам предстоит увидеть. Конечно, лесные чащи и гроты, о которых идет речь в либретто, легко объяснить психиатрическим "допросом", эти места действия будто возникают в воображении персонажей.
Но забота Дмитрия Чернякова вовсе не в том, чтобы "оправдаться" за трансформацию сценической среды оперы. Он ставит увлекательный и точный в деталях спектакль о психиатрии как форме насилия, и этим самым взаимным насилием поражен весь дом. Где-то под потолком спрятаны видеокамеры — и потом на плазменном экране можно вновь посмотреть уже проведенные сеансы. А Мелизанда только в начале кажется единственной пациенткой в своей новой семье. Оказывается, в доме живет отец Пелеаса — он тоже душевно нездоров, и здесь он не только появляется на сцене, но и становится "подопытным" для сына Голо от первого брака Иньольда, подражающего врачебной манере отца. "Король" Аркель, дед братьев,— не мудрый глава дома, но недобрый, закомплексованный старик, испытывающий влечение к Мелизанде. Сам Пелеас если и не безумен в обычном смысле этого слова, то психологически подавлен — его собственное чувство к Мелизанде не спасает его, но заставляет в конце концов собрать вещи и сбежать из дома. Что, в свою очередь, не означает, что Голо в этом поединке ревности с братом выходит победителем — он сам срывается в грубое насилие, поэтому Мелизанда рожает мертвого ребенка и сама умирает.
История о ловушках, которые люди расставляют друг другу и сами в них попадают, не могла бы быть сыграна столь убедительно, если бы не подробная работа с солистами, которые в руках Чернякова оказались и гибкими актерами. Прежде всего это касается главных героев — южноафриканского баритона Жака Имбрайло (Пелеас), американского баса-баритона Кайла Кетельсена (Голо) и живущей в Лондоне американки Корин Винтерс (Мелизанда). Маэстро Ален Альтиноглу, вставший за пульт Филармонического оркестра Цюриха, обнаружил чуткость и взаимопонимание с режиссером — непрестанный, но сдержанный напор музыки Дебюсси дирижер не сделал самодовольным. Он мастерски "выделил" ту непрерывную внутреннюю тревогу, что должна управлять сюжетом именно этого спектакля, и элегантно прошествовал между ненужной мрачностью и наигранной легкостью — прямиком к той катастрофе, которая ожидает персонажей.