Нефтяные гиганты могут договориться о заморозке добычи на уровне февраля. Об этом заявил официальный представитель Кувейта в ОПЕК Наваль аль-Фузайа. По его словам, договоренность может быть достигнута на встрече в Дохе, которая пройдет 17 апреля. Он подчеркнул, что с учетом падения цен на нефть у добывающих стран нет иного выбора помимо заморозки уровня добычи. Даже если переговоры ни к чему не приведут, имитация компромисса может оказать влияние на рынок, считает директор Фонда национальной энергетической безопасности Константин Симонов.
Фото: Юрий Мартьянов, Коммерсантъ / купить фото
Чем ближе встреча экспортеров нефти в Дохе, тем больший интерес она вызывает. Работа нашлась всем: и оптимистам, и пессимистам. Хотя, думается, все же рановато бежать что за веревкой, что за шампанским. Конечно, задачка непростая. Наши партнеры по ОПЕК-2 (или РОПЕК — то бишь Россия плюс ОПЕК) весьма капризны. Саудовская Аравия то заявляет, что без Ирана никакие соглашения пописывать не будет. То вообще выражает сомнение в будущем нефти. Иран продолжает настаивать на особых условиях участия в ОПЕК-2, в противном случае обещая катарский мирный процесс игнорировать. Ирак на встречу готов ехать, однако совершенно не ясно, как он собирается выполнять взятые на себя обязательства, если учесть, что современный Ирак выглядит единым государством только на картах. Все знают об обострении конфликта центральной власти с курдами, но в реальности Ирак даже еще более фрагментизированное государство.
На этом фоне заявления Бахрейна выглядят даже удивительно. Вместо того чтобы говорить о глобальных вещах, представитель этой страны при ОПЕК стал рассуждать о том, что добыча может быть зафиксирована на уровне не января, а февраля, или же среднего значения января-февраля. Вместо глобальных сфер ушел в технические детали. На самом деле в поведении Бахрейна есть немалая логика. Ведь понятно, что убойного документа в Дохе подписано не будет. Но вот что интересно. После озвучивания самой идеи создании ОПЕК-2 на рынке ничего особенно не изменилось с точки зрения спроса и предложения. Ну, взяли четыре страны обязательство зафиксировать добычу на уровне 11 января 2016 года. Да и то если к этому соглашению присоединятся другие страны. А на деле, например, Россия за март вообще увеличила добычу на 3%. Однако нефть все равно подорожала. Если в феврале цена кружила вокруг отметки в $30 за баррель, то теперь уже в районе $40. А это две большие разницы.
Что это значит? Что рынком правят спекулянты, которые реагируют не столько на факты, сколько на ожидания и разговоры. Поэтому самое главное, что нужно от участников встречи в Катаре — правильно рассказать об ее итогах, нагонять побольше туману и делать загадочные глаза. Пафосно подписать что-нибудь, начать шумно обсуждать технические детали, тут же договориться снова встретиться, чтобы их досогласовать. При этом демонстрировать решимость участников ОПЕК-2 делать общее дело. На первом этапе это вполне может сработать. Выиграв время, можно будет подумать, как превратить ОПЕК-2 в работающую структуру. А пока может хватить и словесных интервенций.