Финансовые спекулянты могут обрушить нефтяные цены до $10 за баррель. Об этом заявил глава «Роснефти» Игорь Сечин, выступая на конференции в Лондоне. По его словам, финансовые участники рынка, преследуя свои цели, готовы тестировать любые ценовые уровни. При этом российские компании достаточно долго могут выдерживать низкие цены, подчеркнул Сечин. Он также сообщил, что себестоимость добычи сырья «Роснефтью» сейчас одна из самых низких в мире — это всего $2,7 за баррель. Заместитель гендиректора Института национальной энергетики Александр Фролов и заместитель гендиректора по инвестициям компании «Универ Капитал» Дмитрий Александров ответили на вопросы ведущей «Коммерсантъ FM» Натальи Ждановой в рамках программы «Pro и Contra».
Фото: Игорь Черников, Коммерсантъ
Александр Фролов: «Я не буду отрицать теоретическую возможность того, что нефть может в какой-то момент опуститься до этой величины. Но я подчеркну, что, по моему глубочайшему убеждению, достижение такой цены и стабилизация на ней приведут к такому глубокому мировому кризису нефтегазовой отрасли, что буквально в течение нескольких дней после этого нефть вернется если не к предыдущим, то, скажем, к нынешним показателям. То есть здесь мысль простая: затраты на производство нефти таковы, что при $10 становится нерентабельным производство нефти практически везде. Соответственно, в какой-то момент это приведет к тому, что спрос станет значительно превышать предложение. В такой ситуации возникнет дефицит, и цена, наоборот, поднимется. То есть $10 — это нереальный сценарий, раз. И если уж такое безумие случится, то оно не может продлиться долго».
«Я не знаю, про что конкретно Сечин говорил. Он, скорее всего, говорил именно про производственные затраты на добычу одного барреля на каких-нибудь самых хороших месторождениях «Роснефти». Такое вполне может быть. Но давайте посмотрим на оценку наших норвежских коллег, которые ставят Россию на шестую или седьмую позицию, по-моему, по дешевизне производства нефти, учитывая капитальные и операционные затраты — это получается порядка $17».
«Вероятно начало прямого конфликта между Саудовской Аравией и Ираном, к примеру. Если таковой начнется, то цена на нефть взлетит до небес моментально. Если в Соединенных Штатах Америки — статистика, которую они сейчас показывают, — вдруг неожиданно выяснится, что слишком много насчитали, а такое уже бывало в практике, они постфактум пересмотрят, окажется, что добыча не повысилась на 70 тыс. баррелей, а наоборот, понизилась. Очень много факторов существует. Но основные факторы в данном случае — это поведение главных игроков на рынке и уровень добычи у них. А также то, насколько долго — лично для меня это наиболее важный показатель, — американские компании, которые сейчас, по оценке наших дорогих западных коллег, работают себе в убыток, смогут продолжать работать себе в убыток. То есть в 2015 году, хорошо, они захеджировались на определенном уровне цены, им компенсировали затраты, но на 2016 год невозможно повторить этот трюк. Невозможно точно так же получать деньги из воздуха, когда остальные за свой продукт получают иные суммы».
Дмитрий Александров: «Возможно, $10, возможно, потом шпилька на $7. Если исходить из логики того, что некая цена является функцией от операции с фьючерсными контрактами, то это становится заложником ситуации с ликвидностью у крупнейших игроков, которые на этом рынке оперируют. Поэтому в моменте там может быть абсолютно любая цена, в том числе и $4 за баррель. Просто это, что называется, не рационально ни с какой точки зрения, кроме каких-то очень крупных проблем удержать для фьючерсных позиций, которые вынуждены продавать в рынок просто по любой цене. То есть принудительная ликвидация позиций. Естественно, тогда в моменте возможна любая цена. С точки зрения поддержания ее длительное время на уровне $9 или $8, это ситуация, когда доллар стоит уже совершенно других денег против евро и золота. Это некое повторение, наверное, Великой депрессии. Это абсолютно другая реальность, в нынешних условиях это никак уже не связано с балансом спроса и предложения».
«Фактически все нефтяные страны или компании, которые могут сами принимать решение, ждут, кто первым сдастся, потому что тот из крупных игроков, кто первым действительно покажет, например, серьезные отрицательные результаты либо в динамике добычи — падение на 4-5% по году, либо отрицательные финансовые результаты, тот и будет идти на более жесткие условия, будет соглашаться сокращать добычу чуть больше, чем остальные и так далее. Он будет уже в более зависимом положении, к тому же, можно самим будет сокращать меньше. То есть здесь ситуация стандартного кризиса — кто кого пересидит, тот в итоге победит. И никто идти, конечно, на сокращение доли не захочет. К сожалению, практически ни разу — один раз всего была попытка — России не удавалось договориться с организацией стран-экспортеров о каких-то серьезных совместных действиях».