Руководитель практики по работе с компаниями сельскохозяйственного сектора КПМГ в России и СНГ Виталий Шеремет — о перспективах инвестирования в отечественный агропромышленный комплекс.
Business Guide: По оценкам правительства Нижегородской области, объемы производства в сельском хозяйстве по итогам года вырастут на 2,3% к предыдущему году, в то время как в других отраслях рост в лучшем случае составит 1,5%. Характерны ли эти тенденции для всего агропромышленного комплекса (АПК) России и чем они обусловлены?
Виталий Шеремет: Превышение темпов роста агросектора над показателями других отраслей характерно для России в целом. Прогнозы общего падения экономики регулярно обновляются, но остаются в пределах 4% за 2015 год, в то время как в сельском хозяйстве планируется рост в 2–2,5%. Положительная динамика обусловлена тем, что спрос на продовольствие в меньшей степени подвержен волатильности: объем потребления остается относительно стабильным, а цены увеличиваются вслед за падением курса рубля.
В последующие годы рост сектора будет более скромным, так как за это время поменяются потребительские привычки россиян из-за падения покупательной способности и исчерпаются резервы существующих производственных мощностей. Это потребует инвестиций уже по новым ценам и увеличит структуру себестоимости производств, а снижение маржинальности сделает отрасль менее привлекательной для потенциальных инвесторов.
Тем не менее мы считаем, что возможности АПК далеко не исчерпаны. Одним из драйверов роста рынка будет продажа банковских залогов в сельском хозяйстве. Начало этого процесса мы наблюдаем в виде сделок, которые были объявлены в этом году. Наиболее известный пример — выкуп акций и долгов группы «Разгуляй» (входит в десятку крупнейших агрокомпаний России, работает в 16 регионах, прибыль группы в 2014 году превысила 14 млрд руб. — BG) агрохолдингом «Русагро» (один из крупнейших владельцев сельхозугодий в стране, контролирует почти 500 тыс. га, выручка госкомпании в прошлом году достигала почти 60 млрд руб. — BG). Были и другие сделки, которые не анонсировались в СМИ, но при этом все они отражают важную тенденцию: банкам больше не выгодно держать залоги и пытаться продать их по цене выше рыночной, когда на первом месте стоит вопрос ликвидности активов. Думаю, что в ближайшее время количество сделок с банковскими залогами увеличится, активы попадут к более крупным и устойчивым игрокам, что позволит «перезапустить» отрасль.
B. G.: Можно ли говорить о наметившейся тенденции консолидации рынка?
В. Ш.: Да, причем консолидация идет не только через продажу залогов банками. Самой крупной сделкой по итогам девяти месяцев уходящего года стало приобретение птицефабрик «Северная» и «Войсковицы», расположенных в Ленинградской области, таиландским сельхозпроизводителем Charoen Pokphand Group (CPG), который давно присутствует на российском рынке в производстве свинины, а теперь через поглощение выходит в сегмент птицеводства. Кроме того, CPG объявила о своих планах инвестировать в развитие птицефабрик сумму, равную цене сделки. Это указывает на интерес иностранных компаний к российскому рынку, и не только к неэффективным активам, но и к крупным работающим предприятиям. В настоящее время нам известно о том, что еще несколько иностранных холдингов присматриваются к российским компаниям. Не стоит забывать и про Российско-китайский фонд агропромышленного развития, который также внимательно следит за АПК, пытается найти интересные активы и уже заявил о реализации нескольких крупных проектов на Дальнем Востоке. Еще $2–3 млрд пытается привлечь от китайских инвесторов Фонд развития Дальнего Востока. Планируется, что эта сумма в перспективе вырастет до $10 млрд.
Прогнозы общего падения экономики остаются в пределах 4% за 2015 год, в то время как в сельском хозяйстве планируется рост в 2–2,5%
B. G.: Иностранные компании могут выйти на российский рынок только через сделки слияния и поглощения или через создание собственных проектов тоже?
В. Ш.: Реализация проектов с нуля возможна, но в настоящее время российский рынок интересен снизившейся стоимостью активов из-за колебания курсов валют и проблем в экономике, а также из-за того, что многие компании испытывают финансовые сложности и их можно приобрести как хороший актив по выгодной цене. Важен и тот момент, что в России существуют интересные иностранным инвесторам программы поддержки отрасли — например, субсидирование процентных ставок по кредитам для производителей молока. Эффективная ставка по рублевым займам при субсидировании может достигать 4–5% при прогнозируемой по итогам года инфляции в 15%, по валютным вообще может быть нулевой. Но стоит отметить, что для зарубежных компаний низкая цена не является ключевым поводом для сделки. Иностранный инвестор покупает команду, которая умеет работать на местном рынке, и расценивает это как стартовую площадку для развития своих проектов в России.
B. G.: Вы говорите, что агрокомпании испытывают финансовые сложности, но при этом их доходы в целом растут. Чем это можно объяснить?
В. Ш.: Прежде всего нужно отметить, что очень хорошим для отрасли был 2014 год и в 2015-м ситуация остается благоприятной. На руку сельхозпроизводителям играют санкции и низкий курс рубля. Но доходы растут не у всех компаний. В некоторых сегментах увеличивается себестоимость производства, из-за чего предприятия не могут нарастить выручку и повысить маржинальность.
Доходы сельхозпроизводителей растут в основном за счет повышения цен на продовольствие, которые существенно выше официальной инфляции в 15%. Но рост не может быть бесконечным, и, например, производители мяса уже столкнулись с ограничением спроса и снижением покупательной способности населения. В последнее время резко снизился спрос на говядину и вырос на более дешевую курятину. Еще в начале года казалось, что потенциал производства мяса курицы в России достиг потолка, но теперь этот сегмент вновь ожил и выросло количество заявленных проектов в отрасли.
B. G.: То есть, несмотря на нестабильную ситуацию в экономике, инвесторы не собираются отказываться от новых проектов?
В. Ш.: Напротив, мы видим, что на 2016 год заявлено большое количество инвестиционных проектов, многие из которых сосредоточены в производстве свинины и мяса птицы. На втором месте по количеству заявленных проектов идет производство овощей в закрытом и открытом грунте. Даже если из всех анонсированных проектов будет реализована только часть, агросектор станет драйвером роста экономики на ближайшие несколько лет.
B. G.: Ограничение импорта сельхозпродукции из-за рубежа тоже выступает дополнительным стимулом для реализации новых проектов?
В. Ш.: Позиция Минсельхоза РФ, который поддерживает отечественного производителя и импортозамещение, безусловно, импонирует. Но нельзя забывать, что ограничение носит временный характер — это фора для наших производителей. Продуктовое эмбарго закончится, и российские производители будут вынуждены конкурировать с зарубежными поставщиками, причем не только на внутреннем, но и на внешнем рынке. Если компании не смогут выдержать такой конкуренции, в Россию хлынет более дешевая продукция, и тогда программа импортозамещения будет провалена. До этого момента, по расчетам Минсельхоза, Россия должна стать великой агродержавой. Эта мысль уже звучала около ста лет назад, и, на мой взгляд, она актуальна и созвучна текущим мировым потребностям, связанным с ростом населения, увеличением доли среднего класса и объемов потребления. Сегодня по стоимости производства и по технологиям наша продукция становится вполне конкурентной на зарубежных рынках — вопрос лишь в объемах и прохождении стандартизации.
B. G.: Сегодня звучат опасения, что российские агрокомпании не могут полностью закрыть потребности населения в продуктах питания. Действительно ли это так?
В. Ш.: Если рассматривать производство мяса, в частности свинины и курятины, то компании в основном закрывают потребности российского рынка. Вопрос в текущих ценах, которые слишком высоки для некоторых групп потребителей: понятно, что если мы вводим ограничение на поставки из-за рубежа и таким образом искусственно снижаем уровень конкуренции, за это придется платить потребителю. Я полагаю, что придет время, когда ситуацию нужно будет менять, поскольку цена должна регулироваться конкуренцией и объемами производства.
Что касается молока, то здесь ситуация выглядит несколько иначе. Молочный рынок более сложный, и уже не один год мы замечаем, что объемы готовой молочной продукции существенно выше, чем объемы произведенного сырого молока, использованного в качестве сырья. Это наводит на мысли о наличии неконтролируемого импорта сырого молока в Россию. Еще одна проблема — рынок сырого молока очень волатилен и неоднороден по качеству, что представляет проблему для инвесторов. В настоящее время правительство рассматривает вопрос о создании интервенционного фонда сухого молока по примеру с зерновыми интервенциями. Это позволит выровнять доходность в отрасли и повысить инвестиционную привлекательность молочного производства.
B. G.: Вы говорили о том, что при реализации проектов инвесторы рассчитывают на поддержку государства. Будет ли она оказана своевременно, если в этом году 10 отраслевых программ не получили заявленного в начале года финансирования?
В. Ш.: Подобная ситуация возникала в 2013 году, когда у государства не хватало средств и начали возникать проблемы с получением уже одобренных субсидий. Тогда Минсельхоз РФ перестал принимать заявки на выделение материальной помощи. В этом году мы увидели, что заявленная поддержка молочной отрасли с 4 млрд была срезана до 100 млн руб. Я думаю, что подобные примеры будут возникать снова. Ресурсы государства не безграничны — придется выбирать, на что тратить деньги: на сельское хозяйство или оборону, на образование или медицину. В то же время руководство страны говорит, что агросектор находится под пристальным вниманием и без поддержки отрасль не останется. Правительство сохранило объем финансирования отрасли в бюджете 2016 года на уровне 2015 года — 237 млрд руб. — это хороший сигнал, как минимум на следующий год.