«Европа уже отвыкла от состояния войны»

Татьяна Пархалина о том, как бороться с ИГ: «Да, действительно, мы наблюдали на протяжении 2000-х годов теракты, осуществляемые на территории стран Европы, Западной Европы, теми натурализованными уже британцами, французами, испанцами, итальянцами и так далее. Но сейчас, вне всякого сомнения, именно «Исламское государство», которое является сетевой структурой, и именно поэтому очень сложно бороться с ним, свои щупальца распространяет в эти страны, оно забирает детей европейских государств, привлекая их идеологией прежде всего, и они становятся оружием сами по себе, человек-оружие. Даже, на самом деле, сухопутная операция не будет означать победу, воздушная операция вообще не означает победу, сухопутная операция, которую сейчас в Сирии ведут и армия Асада, и иранские спецслужбы, и «Хезболла» пока тоже не приводит к победе.

Видимо, западный христианский мир должен противопоставить что-то в сфере идеологии, что могло бы быть более привлекательным для молодежи из своих же стран. Пока молодежь завлекают радикальные исламисты. Необходимо совместными усилиями думать, а что мы можем предложить этому молодому поколению, которое, с одной стороны, разочаровывается в системе европейских ценностей в том виде, в каком она сложилась к настоящему моменту, а с другой стороны, их привлекают, как бы ловят на крючок идеи радикального ислама, идеи, которые предполагают убийства детей, женщин, стариков. Ведь на самом деле ислам сейчас находится на той стадии, на которой было христианство периода крестовых походов, и не будем забывать, что это была одна из самых кровавых страниц в истории христианства, и христианизация Ближнего Востока была кровавым процессом. Сейчас как бы бумеранг возвращается в Европу».

О борьбе с идеологией исламских радикалов: «Европа уже отвыкла от состояния войны. С одной стороны, это огромное достижение, кстати, политического проекта, который называется «европейская интеграция», а с другой стороны, получается, что это благополучное существование приводило к разочарованию на фоне того, что предлагалось иными представителями иной цивилизации. Но, конечно, ислам — это такая же мирная религия, как христианство изначально. Искажения ислама приводят к подобным выбросам, на которые, конечно, можно вырабатывать адекватные ответы только совместными усилиями. Здесь ни одна Франция, ни одна Великобритания, ни одна Россия не в состоянии разработать эти ответы, но должны пересматриваться, перестраиваться как-то школьные программы, может быть, даже программы, которые начинаются в детских садиках, университетские программы необходимо перепрограммировать в строну мирного решения, мирного восприятия существующих реалий».

Обозреватель «Коммерсантъ FM» Константин Эггерт о венской встрече: «Очевидно, что все участвующие в этих переговорах стороны пытаются разработать нечто, что можно условно назвать дорожной картой, которая предполагает: первое — прекращение огня на территории Сирии, и второе — через какое-то время проведение выборов, называются сроки от 18 до 24 месяцев. Украинская тема действительно не сошла совсем с повестки дня, но мои венские источники говорили, что если будут достигнута хотя бы еще пара шагов на пути реализации минских договоренностей, то на фоне Сирии, если это сотрудничество действительно пойдет, не исключено, что Германия и Франция выдвинут инициативу по снятию, по крайней мере, каких-то санкций против России».

Президент Ассоциации евроатлантического сотрудничества Татьяна Пархалина о том, как теракты в Париже сблизили Россию и Запад: «Олланд вместе с Меркель играл очень серьезную роль в посреднической миссии, связанной с Украиной, я думаю, как раз французский президент заинтересован в создании этой широкой коалиции с участием России. К сожалению, мы должны были пройти через трагедию в Париже, чтобы, может быть, две стороны поняли, что они должны сотрудничать. Еще совсем недавно казалось, что на протяжении ближайших лет мы и Запад будем существовать в рамках конфронтационной модели и что нужно разрабатывать правила игры для существования в рамках конфронтационной модели. Может быть, сейчас, я очень надеюсь на это, французская трагедия поможет осознанию того, что у нас есть действительно общий противник, общий враг».

Татьяна Пархалина об антитеррористических мерах французских властей: «На самом деле вопрос очень серьезный именно для Франции. Мне кажется, что неслучайно этот удар был нанесен по Франции, потому что Франция является символом той системы ценностей, которая называется европейской, — это и права человека, и разделение властей, и так далее. Вопрос очень серьезный и в каком-то смысле лукавый. И у нас ведь сейчас очень многие пытаются воспользоваться этой ситуацией, чтобы сказать: вот, смотрите, должны быть ограничены демократические свободы во имя безопасности. Мы видим сейчас на примере Франции, французский президент принял это решение, что в определенных критических ситуациях действительно проблемы безопасности превалируют, потому что это жизни людей, и на определенный — я надеюсь, на короткий — срок французское общество готово будет поступиться определенной частью своих демократических свобод. Но я не думаю, что в истории с Французской Республикой это продлится на неопределенно долгий срок».

О статусе Франции в мировом сообществе: «Во Франции это очень сильное чувство — grandeur de la France, величие Франции, и на самом деле они отстояли это величие, выйдя из военной организации НАТО, и всегда в Североатлантическом альянсе при решении каких-то вопросов звучало: «А что скажут французы?». То есть они действительно отстояли это свое место, совершенно специфическое, и к ним относились с огромным уважением. И в то же время, когда они поняли, что они фактически участвуют во многих натовских операциях, но не оказывают влияния на процесс принятия решений, тогда было Саркози принято тоже правильное решение — вернуться в эти структуры. Кстати, тоже французское общество это восприняло как большой вызов, не все были согласны. Я была приглашена на конференцию, проходившую в Национальном собрании Франции, которая была посвящена как раз возвращению Французской Республики в военные интегрированные структуры. Я помню аудиторию, это были депутаты Национального собрания, дипломаты, журналисты, очень многие тогда не поддерживали это решение.

Так что на самом деле история Пятой Республики знает нестандартные решения, которые приводили к тому, что позиция и роль Франции в Европе, да и в мире, была очень серьезной и остается очень серьезной, как одного из моторов европейской интеграции вместе с Германией. Но президент Олланд сразу после террористической атаки на Париж сказал, что нам объявлена война, Франция находится в состоянии войны. Я думаю, что как раз сейчас французское общество поддержит это решение, хотя, конечно, в определенной части политического спектра оно будет подвергаться критике, но сейчас это единственная возможность».

О готовности Европы бороться с терроризмом: «Международное сообщество теперь понимает, что такое международный терроризм, это не новое явление, все-таки в 2001 году это было относительно новым явлением. Сейчас, все эти годы, и борьба союзников в Афганистане с талибами и далее уже с другими разными террористическими группировками на Ближнем Востоке с 2011 года, считайте, показала всем, что это за зверь в прямом и переносном смысле, и каков должен быть ответ».