Россия может стать посредником в диалоге между сирийскими властями и оппозицией. Этого просит часть оппозиционных сил, тогда как другая часть выступает категорически против любого участия Москвы в переговорном процессе. Политический обозреватель «Коммерсантъ FM» Юрий Мацарский считает, что главное теперь — понять, с кем в принципе стоит вести диалог.
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ / купить фото
Москва сама предложила сирийской оппозиции сотрудничество сперва в деле налаживания отношений с официальным Дамаском, а затем и в военной сфере. Так, министр иностранных дел Сергей Лавров сообщил, что российские самолеты готовы бомбить указанные умеренной оппозицией объекты запрещенного в России «Исламского государства» (террористическая организация; запрещена в России. — «Ъ-FM»).
Идеальным сценарием развития событий в Сирии видится объединение в общий фронт всех противников радикальных исламистов и мирное политическое разрешение накопившихся разногласий после того, как совместными усилиями будет покончено с «Исламским государством». Эта могущественная террористическая группировка одинаково враждебна и режиму Башара Асада, и его относительно светским противникам, и даже менее радикальным исламистам, составляющим основу повстанческих сил в стране. Именно этим повстанцам — как светским, так и умеренно исламистским — Россия и предлагает помощь, дипломатическую и даже военную, включая едва ли не поставки вооружений в обмен на отказ от прямого противостояния с армией Асада. Научный сотрудник Института востоковедения РАН Григорий Меламедов говорит, что все предложения России о сотрудничестве с оппозицией, упираются в то, что в оппозиционной среде нет одного явного лидера, способного удержать повстанческие группировки в рамках какого-либо заключенного с Москвой соглашения.
«Мне кажется, что это все-таки больше пиар-ходы с обеих сторон. И то предложение Путина, которое он сделал Асаду, — как вы относитесь к тому, что мы начнем поставлять оружие какой-то части оппозиции, которая будет бороться с ИГ, — и согласие Асада на это. И после этого заявление Пескова о том, что мы бы, мол, хотели, но среди оппозиции нет центральной силы, на которую мы можем опереться, — все это говорит о том, что очень хочется обеим сторонам, что такое желание есть, но на самом деле они друг друга не видят. Оппозиция не может выдвинуть какую-то другую фигуру, которая бы устраивала Россию настолько, как Асад», — объяснил Меламедов.
На ранних этапах войны в Сирии конфликт пытались решить политическим путем. Были переговоры в Женеве и Москве, встречи дипломатов за закрытыми дверями и официальные визиты оппозиционеров и сирийских чиновников в столицы европейских и ближневосточных государств, предлагавших себя в качестве посредников в мирном диалоге. Но война продолжает бушевать уже почти пять лет, а про договоренности, достигнутые в ходе этих переговоров, встреч и визитов, забыли, похоже, даже их участники.
Сирийский журналист Мудар Хейербек говорит, что оппозиция просит о переговорах и международном посредничестве как только терпит поражения. Хейербек считает, что повстанцы могут использовать переговоры как способ добиться выгодного для них перемирия, используемого для перегруппировки сил и подготовки наступлений после срыва очередного диалога. А потому, говорит он, Дамаску и Москве стоит говорить с противником только с позиции силы.
«Мы были там, в Москве, мы были в Женеве, но все равно это ничем не помогло, переговоры — это хорошо, политическое решение — это очень хорошо, надо, чтобы кто-то там еще на переговоры пошел, но все равно наступление должно продолжаться. Вообще, останавливаться нельзя, потому что если кто-то остановится сейчас на земле, они сразу нападут и могут захватить там еще несколько городов», — отметил Хейербек.
Но главным остается вопрос, с кем вести диалог. На предложение Лаврова о военной помощи повстанцам пришло сразу два ответа от людей, именующих себя представителями «Свободной сирийской армии». Первый — Ахмед Сауд — категорически это предложение отверг, сославшись на невозможность получать помощь от прямого военного противника. Второй же — Фахд аль-Масри, именующий себя не просто представителем, а одним из основателей «Свободной сирийской армии» и координатором оппозиционной «Группы национального спасения», сообщил, что оппозиция не только не отказывается от диалога с Россией, но и сама направила в Москву предложение о проведении на нейтральной территории, в Каире, переговоров об урегулировании ситуации в Сирии. Журналист, специалист по Ближнему Востоку Иван Яковина говорит, что даже если малоизвестная «Группа национального спасения» и представляет из себя сколько-нибудь значимую силу, то силу явно не самостоятельную. А значит, переговоры нужно вести не с теми, кто говорит от лица сирийской оппозиции, а с теми, кто эту оппозицию спонсирует и вооружает.
«Имеет смысл здесь вести переговоры только с одними людьми — это Саудовская Аравия, Турция, Катар и те, кому они помогают в самой Сирии. Перемирие и проведение какого-то не то чтобы раздела власти, но назначение переходного периода с последующим разделом власти. Какую-то власть сунниты тоже должны получить в Сирии. Вести разговоры с малоизвестными людьми, которые возглавляют организации с сложными названиями, я бы не стал», — считает Яковина.
Российский МИД продолжает настаивать на создании широкой антитеррористической коалиции в Сирии с участием всех сторон, враждебных «Исламскому государству». Представители ведомства даже заявляли о готовности пригласить командование «Свободной сирийской армии» для консультаций в Москву.