Со следующего года лекарства в России начнут чипировать. Минздрав внесет в Госдуму законопроект об обязательной маркировке каждой упаковки препарата. Об этом сообщила глава ведомства Вероника Скворцова. По ее словам, появится два типа маркировки, и это позволит свести к нулю появление фальсификатов на фармрынке. На дешевых препаратах начнут печатать двойной штрих-код, при этом нововведение не должно привести к подорожанию продукции, подчеркнула госпожа Скворцова. Для дорогих лекарств может быть введена радиочастотная метка. Ведущий «Коммерсантъ FM» Марат Кашин обсудил тему с директором Центра социальной экономики Давидом Мелик-Гусейновым.
Фото: Евгений Павленко, Коммерсантъ / купить фото
— В России действительно так много фальсификата, что необходима борьба на законодательном уровне?
— На самом деле, статистика весьма сложная. Дело в том, что мы очень часто объединяем в понятие фальсификат различные категории продукции. Если мы говорим про исключительно фальсификат, то его доля — 0,5% от общего объема фармацевтического рынка. Если мы говорим про другие категории, допустим, контрафакт — это продукция, которая введена в обход каких-то фискальных официальных схем налогообложения, то такой продукции около 5%. Хотя контрафакт очень часто бывает качественной продукцией. Есть еще некачественная продукция, то есть та продукция, которая изначально произведена была качественно, но в режиме неправильного хранения, например, истекли сроки годности, эта продукция потеряла свои качественные свойства. Соответственно, эта продукция составляет порядка 7–8%. Понятно, что единой базы такой недоброкачественной продукции в России нет, поэтому эксперты, в том числе и я, оперируют лишь какими-то наблюдениями, которые собираем от индустрии, собирают информацию из публикующихся отчетов силовых органов, их статистики Росздравнадзора по фальсификатам. То есть единой базы мониторинга сегодня в стране у нас, к сожалению, нет.
— Скажите, а кто будет заниматься чипированием: предприятия-производители лекарств или будет создана какая-то структура, предприятие, куда будут поступать эти потоки лекарственных препаратов, а там их будут чипировать и уже распределять по аптекам?
— Я думаю, что это вопрос обсуждаемый. С одной стороны, это могут делать действительно производители. С другой стороны, этот вопрос могут на себя взять поставщики, дистрибьюторы, они тоже являются узким горлышком, даже меньшим по узости, чем производители. То есть их, поставщиков, гораздо меньше, чем самих производителей. Они могут на себя эту роль взять. Пока этот вопрос так не проработан. Единственное, что мы услышали, это стратегическую цель, что лекарства должны маркироваться. Важно, чтобы мы проследили путь упаковки от завода-изготовителя до конкретного потребителя. Только технологии чипирования или специальных голограмм, или штрих-кодов, на крайний случай, если мы не справимся с первыми двумя задачами, позволят нам проследить жизненный цикл упаковки.
— Вы верите в то, что все получится? Не будет ли тех же самых серых схем, но только уже с препаратами чипированными, маркированными и так далее, что мешает?
— Фармацевтическое пиратство есть везде, даже на самих развитых рынках. Возьмем рынок США, доля фальсификата занимает 3%. Но у них все эти системы работают, система мониторинга, чипирования и так далее. Они это уже давным-давно у себя внедрили. Просто чем больше рынок, тем больше аппетит у фармацевтических пиратов. Поэтому, конечно, нужно выстраивать определенные барьеры, без барьеров фальсификата будет больше, в особенности если мы говорим про растущий российский рынок. С каждый годом риск увеличения фальсификата растет. Но, с другой стороны, мы понимаем, что никакие барьеры не дают никакой 100-процентной гарантии. То есть найдется какой-то сотый процент продукции, которая будет не соответствовать стандартам качества, но этот процент будет значительно ниже, чем если бы мы эту систему не запускали.
— Мы говорим о том, что начнут чипировать дорогие лекарства. Как вы думаете, насколько это сделает эти лекарства еще дороже?
— Вопрос стоимости медикаментов тоже очень важен, потому что инвестиции на создание этой информационной системы, скорее всего, переложат на плечи производителей. Ну, а те в свою очередь, скорее всего, заложат возврат этих инвестиций в стоимость упаковки лекарственного средства. Знаете, все зависит от аппетитов, какая-то система в итоге получится. Замахнемся мы на очень сложную, очень дорогостоящую систему, конечно, тогда потребуется возмещать эти инвестиции, и лекарства подрастут в цене. Если же техническое задание, которое придумает Минздрав, будет не таким тяжелым в исполнении, то и затраты будут небольшими, и потребители могут и не почувствовать существенное увеличение цены. Коррекции могут быть в пределах 1-2 коп. Но все зависит от того, какую установку, какое техническое задание Минздрав сформирует при описании этой системы.
— То есть все эти фальсифицированные медикаменты будут уже отсекаться на этапе поступления в аптеку? Потребитель не увидит их в любом случае, никто не сможет обмануть потребителя? Просто ни одна уважающая себя аптека не примет такие лекарства в реализацию?
— Нет ничего такого, что бы 100-процентно обезопасило нас от попадания фальсификатов на рынок. Даже эта система — не 100-процентная гарантия того, что потребитель не столкнется, в редких, правда, случаях, с фальсификатами. Например, те же самые презервативы тоже не дают 100-процентный гарантии, что человек не забеременеет. Тем не менее, есть шанс, что фальсификатов будет меньше и эта система будет более контролируема, а значит, такую систему внедрять в России обязательно надо.