Отказ США принять российскую делегацию — проявление слабой и неконструктивной позиции, заявил президент Владимир Путин. Ранее Соединенные Штаты не согласились принять представителей России во главе с премьером Дмитрием Медведевым для обсуждения совместных действий в Сирии. Как объяснил пресс-секретарь Белого Дома Джош Эрнест, причина такого решения — «нежелание Москвы внести конструктивный вклад в борьбу с "Исламским государством"». Ведущий «Коммерсантъ FM» Анатолий Кузичев обсудил тему с генеральным директором Российского совета по международным делам Андреем Кортуновым и директором Института стратегических оценок Сергеем Ознобищевым в рамках программы «Pro и Contra».
Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ / купить фото
Андрей Кортунов: «Я думаю, имеется в виду, что российский и американский подход к урегулированию в Сирии существенно различаются. По утверждениям американцев, Россия воюет главным образом против противников нынешнего правящего режима Башара Асада, в то время как надо было бы сосредоточить все усилия на борьбе против ИГ (террористическая организация «Исламское государство»; запрещена в России. — "Ъ-FM"). Более того, с точки зрения американцев, сам режим Башара Асада является фактором, который усиливает ИГ, то есть существует некоторая взаимосвязь между действиями режима и усилением радикализма в рядах его оппозиции».
«Может быть, расчет был на то, что действительно существуют личные отношения между Обамой и Медведевым. Мы знаем, что уже даже после избрания Путина президентом в третий раз Медведев ездил на встречу "восьмерки" в Соединенные Штаты. Была поставлена задача сразу повысить уровень этих контактов и тем самым придать им дополнительное политическое значение. Я думаю, что это могло отпугнуть американцев, они оказались не готовыми принять именно такой уровень, потому что если едет Медведев, это значит, что он должен вести переговоры как минимум с Байденом, с вице-президентом, а это уже не технические переговоры, это даже не уровень Керри—Лаврова, это предполагает определенный статус переговорного процесса».
Сергей Ознобищев: «В высказываниях людей, которые близки к политике, есть сказанное и есть недосказанное. Если говорить о том, что разделяет нашу деятельность в Сирии и то, как мы это делаем, то за этим стоит не только Сирия, но и предыдущий негатив, который накопился в наших отношениях. Он связан и с Крымом, и в более широком плане с украинским кризисом: как Россия себя повела и как она поддерживала Донецкую, Луганскую область. Наша позиция и аргументация не получила практически никакой поддержки у западных партнеров. И так просто переступить через это и сказать, что все, мы начинаем с Россией новый раунд взаимоотношений и сотрудничества, тем более партнерства, сложно, а на сегодня практически невозможно. Поэтому Асад — Асадом, а отношения — отношениями. Я думаю, что все остальное очевидно: воюя против ИГ в глазах Запада мы, в первую очередь, воюем в интересах нынешнего президента Сирии. Такая точка зрения для Запада не совсем приемлема, а для некоторых из них совсем не приемлема».