Евгений Брюн о механизмах реабилитации наркоманов: «У нас есть достаточно стройная технология работы с больными. И этим мы отличаемся от всего другого мира. Больному предлагается пройти ряд этапов лечения, реабилитации — медицинской, социальной, всякой разной. И все начинается, естественно, с того, чтобы замотивировать человека на лечение и вообще на включение в какую-то программу. Это достаточно сложная вещь. Есть термин соответствующий — "социотерапевтическая интервенция", то есть надо выявить, что человек больной — он не всегда это сознает — и замотивировать. Это особое структурированное интервью, одна из сложнейших работ. И здесь нам помогают, кстати, выздоравливающие алкоголики, наркоманы. Они как волонтеры участвуют в первичном мотивировании больных, чтобы они включались в эти программы. Таких людей очень много. Часть этих людей выздоравливающих — бывших больных, но ныне выздоравливающих людей — работает у нас в штате, получает образование соответствующее и очень активно участвует именно в этом этапе.
Потом все начинается с детоксикации. Невозможно, не проведя детоксикацию, заниматься более сложными задачами. Потом психиатрическое лечение, потому что у них депрессии, у них патологическое влечение к алкоголю или наркотикам. У них расстройство поведения достаточно серьезное. Потом на первый план выходят проблемы, связанные с коммуникативной деятельностью, с проблемами в семье и так далее. Психотерапия, этап психотерапии. Потом — короткой реабилитации, когда человек должен научиться оставаться трезвым. Есть фраза у наркоманов: "Легко бросить наркотики — очень трудно без них остаться". Есть соответствующая обучающая программа, которую ведут в том числе выздоравливающие».
О "хрупкости" наркоманов: «Тут есть тонкость. От нас иногда требуют: "пролечился — должен быть здоров", забывая, что это хроническое заболевание, оно дает обострение как минимум два раза в году. И не обязательно срывы, но обострения обязательно. Тяга, маета, конечно, депрессии. Все не так. Сезонно обусловлено, конечно. У всех по-разному: у некоторых весной, у некоторых осенью. Эти колебания — весна, осень, как и везде, как и любые психические расстройства, обостряются в основном в эти. Но у наших еще сложнее: полнолуние, новолуние, магнитная буря, смена погоды. Все влияет. Не так кто-то косо посмотрел — уже влияет. Он зашел в магазин за хлебом и увидел рядом ряды бутылок, и это повлияло. Один наркоман мне говорил, зашел после клиники в таком радужном настроении, все хорошо, увидел пятно на обоях и вспомнил, с чем это было связано. И он улетел опять за наркотиками. Они очень хрупкие, ломкие. И здесь очень необходимо это сопровождение, может быть, практически круглосуточное сопровождение. Вот, кстати, анонимные алкоголики, анонимные наркоманы выполняют эту функцию. Они как бы берут на сопровождение неофитов, вышедших из клиники. И им можно позвонить круглосуточно и задать вопрос, или попросить помощь. Так что это некое кольцо — выздоровление. Как говорят сами выздоравливающие люди, мы выздоравливаем всю оставшуюся жизнь».
О вреде публичного освещения проблемы наркомании: «Когда выходит успешный человек, который имел опыт употребления, лучшей рекламы наркотиков не придумаешь. Поэтому когда пытались использовать шоуменов, которые имели свой опыт употребления, потом отказались от этого. Опасная штука. И вообще лучше об этом не говорить широко. Публично рассказывать о том, что наркотики — вредно, тем людям, которые еще не задали этот вопрос и не ищут этих наркотиков, — вот это опасная штука. Очень много ажиотажа вокруг этой темы, и все время это мусолится в разных аспектах. Это привлекает внимание».