Срок работы высокопоставленных чиновников предложили ограничить десятью годами. С инициативой, как сообщает газета «Известия», выступил член Общественной палаты Владислав Гриб. При этом после указанного времени, согласно документу, чиновникам разрешат занимать аналогичные позиции, но в других регионах. Ограничение должно коснуться высокопоставленных госслужащих и судей от районного до федерального уровня, в том числе министров и губернаторов. Директор Международного института политической экспертизы Евгений Минченко ответил на вопросы ведущей «Коммерсантъ FM» Оксаны Барыкиной.
Фото: Александр Коряков, Коммерсантъ
— Как вы такую инициативу оцениваете?
— Надо разделять следующие вещи — выборные посты и невыборные посты. Что касается выборных постов, я глубоко убежден, что норма не более двух сроков подряд и для губернаторов, и для президента абсолютно нормальна. Это хороший стандарт, это вынуждает выборных чиновников готовить себе смену и не бронзоветь. Что касается бюрократии высокопоставленных чиновников, сначала надо понять, по какой модели мы хотим развиваться? Потому что есть, на самом деле, две крайних линии.
Одна модель — это модель англо-саксонская, точнее, модель Великобритании, когда есть политические назначенцы на постах министров, причем для того, чтобы избраться, стать министром, тебе сначала надо выиграть в одномандатном округе, получить поддержку избирателей, показать, что у тебя есть политическая поддержка. Потом ты становишься министром. Но при этом есть практически несменяемая профессиональная бюрократия, и эти люди могут работать десятилетиями. И, может быть, кто-то помнит прекрасные английские сериалы «Да, министр», «Да, господин премьер-министр» которые показывают всесилие этой бюрократии по сравнению с политическими назначенцами.
Есть модель американская, когда значительная часть чиновников просто меняется после смены демократической администрации на республиканскую и наоборот. Соответственно, надо понять, по какой модели мы живем. Пока мы работаем по модели профессиональной бюрократии, в этом смысле требование по поводу не более десяти лет является излишним. Что касается судей, особенно судей высокого уровня, во всем мире, скажем, Верховный суд, Конституционный суд, много где эти должности являются пожизненными. И это является гарантией независимости этих судей.
— Как вы считаете, есть какие-то варианты того, что снизится уровень коррупции, если будет ограничение?
— Поймите, ограничение не работает само по себе. Оно работает в комплексе. Еще раз — какой комплекс мы хотим? Просто эту циферку — не более десяти лет? Это бессмысленно. Как, например, в Сингапуре бывает с судьями? Судью назначили пожизненно, но он при этом, когда его назначают, подписывается, что он согласен на то, что у него нет тех прав, которые есть у обычного гражданина. Он согласен на то, что он постоянно может находиться под наблюдением в любой момент, что его могут прослушивать, что может быть очень детальное отслеживание жизни всех членов его семьи, их доходов, расходов и так далее, чтобы вообще не было намека на возможные коррупционные проявления. При этом у него очень высокая зарплата и пожизненная должность, но если он нарушает, он загремит в тюрьму очень надолго.
— Там понятно уже, с карьерой и со всеми делами ничего не получится. Но может быть, это какой-то шаг — эти десять лет, потому что сейчас вообще ничего нет?
— Десять лет — это не шаг. Должна быть некая системная политика по отношению к госслужбе. Я вообще сторонник того, чтобы мы какой-то период пожили действительно при политических правительствах, тем более, у нас сейчас партийная борьба очевидно активизировалась. У нас структурировались партии, и я сторонник того, чтобы действительно министры назначались с подачи той партии, которая выигрывает выборы, или с подачи коалиции, которая формируется. Это дало бы какой-то новый толчок к развитию нашей политической системы, хотя не уверен, что власть к этому сегодня готова.
Следующий наш доклад про политбюро 2.0 как раз посвятим этой истории про молодых технократов, которых Путин сегодня целенаправленно выращивает, в том числе и на министерских постах, и которые, возможно, заменят собой эту устаревающую модель политбюро.
— По поводу этой идеи и того, что их хотят в регионы перемещать, — как вы к этому относитесь?
— Эта идея, на самом деле, у нас сейчас реализуется в силовых структурах. У нас начальники ФСБ, МВД, Следственного комитета, прокуратуры региональной постоянно ротируются, эта модель уже существует.
— И как она работает?
— Она работает, конечно, приходит новая метла, по-новому метет, где-то работает, где-то нет. Но когда там складываются коррупционные связи долгими годами, то понятно, что это мешает борьбе с коррупцией. С точки зрения работы правоохранительных органов, я считаю, эта модель постоянного перемещения по горизонтали, себя оправдывает. Что касается того, чтобы губернаторов по горизонтали перемещать, честно говоря, я не вижу у нас успешных примеров, то есть если посмотреть на Меркушкина в Самарской области, который туда принес свой специфический мордовский опыт, и на Шанцева в Нижнем Новгороде, где он ведет себя, как слон в посудной лавке, я считаю, что этот опыт, скорее, неудачный.
Рано еще говорить о Толоконском в Красноярском крае, но я так понимаю, большого восторга он тоже у местных не вызывает. Единственный более или менее удачный пример этого перемещения по горизонтали — это Кожемяка в Амурской области, которого сейчас отправили на усиление на Сахалин, но и там у него, на самом деле, возникают определенные проблемы с местной элитой, потому что элита там специфическая, с большим гонором, с большими амбициями, это не бедная Амурская область.