Федор Лукьянов об интересах России на Ближнем Востоке: «Для нас сейчас важна не Сирия, той Сирии, которая была союзником, уже нет. Тогда, в 2011 году, особенно на фоне того, что происходило в Ливии, диктовалось принципом «не лезь». С Ливией просели, дали слабину. Сирийская политика, прежде всего, диктовалась этим. Сейчас речь идет о том, чтобы каким-то образом оставить некие точки, которые позволят контролировать расползание "Исламского государства". А ИГ к нам рано или поздно придет».
О политике США на Ближнем Востоке: «Еще задолго до Сирии в администрации Буша была идея о том, что они вообще переустроят весь Ближний Восток. Спусковым крючком стало 11 сентября. Америка вдруг осознала, что угроза может прилетать вообще неизвестно откуда. Раз оттуда может прийти угроза, то давайте мы изменим весь регион. В какой-то момент поняли, что с демократией не получается, но остановиться уже было невозможно. Мы все время пытаемся обнаружить в американской политике некий коварный замысел, но, на мой взгляд, мы очень сильно их идеализируем. Ничего подобного. То, что происходит сейчас, — метание в попытках нащупать, каким образом США могут восстановить свое шаткое влияние на Ближнем Востоке, при том что все больше народу в той же Америке приходят к выводу, что никаким. Все, этот регион уже в том статусе для Америки, как раньше, не будет. Сделка с Ираном: американцы правильно поняли, что в этой ситуации Иран — чуть ли не одна из немногих опор, которая, скорее всего, устоит, в отличие от, например, Саудовской Аравии, которая может рухнуть вслед за другими арабскими странами. Сейчас они мечутся, у них нет четкого понимания, что конкретно им нужно, но есть такое чувство: "Как же мы признаем, что мы все это время были неправы"».