Венские договоренности по иранской ядерной программе без преувеличения можно назвать историческими. После неустанных переговоров, проходивших на протяжении более десяти лет в Багдаде, Берлине, Брюсселе, Стамбуле, Маскате, Москве, Нью-Йорке, Алма-Ате, Женеве, Лозанне и в последнее время несколько раз в Вене, мы достигли прорыва. Нам удалось найти политическое решение опаснейшего конфликта.
Фото: Heinz-Peter Bader, Reuters
Договоренность, достигнутая в Вене,— победа политического разума и настойчивости. Венские соглашения способствуют повышению безопасности в регионе, на долгосрочной и проверяемой основе они исключают попытки Тегерана обзавестись атомной бомбой. Ограничения иранской ядерной деятельности обеспечиваются регулярным и всеобъемлющим режимом контроля.
В ответ иранцы шаг за шагом получат послабление, приостановление действия, а затем и отмену санкционного режима. Однако важно уточнить: это произойдет по мере верификации того, как Тегеран реализует согласованные меры по ограничению и контролю за ядерной программой. И я уверен: большая открытость страны, связанная с этим процессом, приведет к коренным изменениям экономики и общества Ирана. Она сможет открыть и новую главу во взаимоотношениях Ирана с Западом.
Президент Ирана Хасан Роухани еще в 2013 году на президентских выборах представил на суд избирателей программу, предусматривавшую готовность к переговорам и изменениям. Этот путь в итоге и был поддержан. Большинство граждан Ирана стремились к заключению соглашения в том числе и потому, что они жаждали связанной с ним открытости — и внутри страны, и по отношению к другим государствам. Мы заинтересованы в том, чтобы укрепить эту тенденцию и снова оживить наши двусторонние отношения с Тегераном — в политическом, экономическом, культурном плане.
Венские договоренности после многолетней изоляции и конфронтации открывают для Ирана уникальный шанс двинуться навстречу мировому сообществу. Вместе с нашими партнерами мы создали эффективный переговорный формат, который помог преодолеть десятилетнее отсутствие диалога между Ираном и США и вместе с этим сблизил международных игроков и позволил им отстаивать общие интересы.
Возможно, по следам исторической договоренности в Вене мы сможем добиться деэскалации конфликтов и в других горячих точках Среднего Востока.
Как свидетельствует опыт переговоров в Вене, для этого необходимы единство мирового сообщества, твердое желание действовать в соответствии с общими интересами, а также выдержка и готовность мелкими, прагматическими шагами приближаться к решению, преодолевать недоверие.
Таков наш подход в отношении Ливии, в рамках которого мы вместе со спецпосланником ООН месяц назад собрали в Берлине конфликтующие стороны.
Но самые назревшие проблемы существуют в Сирии, где уже пятый год бушует гражданская война. Десять миллионов человек стали беженцами, четверть миллиона погибли. Чем дольше длится этот конфликт, тем больше он затрагивает и нас в Германии — не только из-за потока беженцев (хотя в таких масштабах мы не наблюдали ничего подобного со времен Второй мировой войны), но и из-за распространения таких террористических группировок, как «Исламское государство» (ИГ).
То, что в 2011 году во время «арабской весны» многим показалось мирным восстанием против произвола и угнетения, быстро обрело очертания войны на этнорелигиозной и идеологической почве, которая ведется в ущерб сирийскому народу, с участием иностранных боевиков и бесчисленных исламистских вооруженных отрядов. Сирийская армия прибегает к самым жестоким средствам, чтобы подкрепить претензии Башара Асада на власть. Времени для спасения остатков сирийской государственности осталось в обрез.
Все попытки ООН склонить конфликтующие стороны в Сирии к мирному решению провалились — не в последнюю очередь из-за отсутствия единства в Совете Безопасности, противоборства американских и российских интересов. Я делаю ставку на то, что в скором времени эту ситуацию можно будет изменить, так как Москва видит: режим Асада испытывает все более серьезное давление.
Соседние страны также должны сыграть свою роль, прежде всего Турция и Саудовская Аравия, которые должны быть заинтересованы в том, чтобы Сирия не распалась окончательно. Необходимо также, чтобы в мирном политическом урегулировании конструктивную роль играл Иран.
Но мирный процесс не может увенчаться успехом, пока с одной стороны сирийские войска сбрасывают «бочковые бомбы», а другой — свирепствуют палачи ИГ и других исламистских группировок. При этом каждая из сторон получает серьезную поддержку извне. Чтобы прервать этот порочный круг, есть только один выход: мировое сообщество должно заговорить единым голосом и приступить к действиям.
Сейчас такая перспектива может показаться бесконечно далекой. Но достижение договоренностей в Вене показало: мирного решения конфликта можно добиться даже там, где недоверие и вражда поначалу казались непреодолимыми. Это кропотливая работа, которая требует терпения и выдержки. Но дело того стоит.