Сбербанк начал поиск альтернативных поставщиков IT-технологий, в частности в Китае. Об этом заявил глава компании Герман Греф. Экономист Сергей Алексашенко считает, что, несмотря на рост совместных сделок двух стран, полноценного сотрудничества не получится.
Фото: Александр Щербак, Коммерсантъ / купить фото
Как ни крути, а никакого реального поворота на Восток за последний год Россия, конечно, не совершила — экономические связи не устанавливаются так быстро, как этого хочется политикам. Но Россия сделала очень многое для того, чтобы зависимость от Востока выросла в ближайшие годы. А, точнее, не от Востока, а от Китая. Подписаны десятки крупных и не очень контрактов и соглашений, по которым Россия собирается начать разработку новых месторождений и продавать Китаю добытое там сырье. И, значит, нам уже становится не все равно, что происходит в этой стране, как там развивается экономика, какие у соседа проблемы и как он собирается с ними бороться.
Кого-то беспокоит то, что темпы роста китайской экономики замедлились из-за того, что ресурсы дешевой рабочей силы закончились. Но при этом нужно помнить, что количество не всегда отражает качество: доля машин и оборудования в китайском экспорте в Россию выросла до 50%, а в обратную сторону сократилась до 5%. Кому-то приятно, что говоря о российской коррупции, всегда можно глубокомысленно произнести: "Ну, а на Китай посмотрите. Там за коррупцию расстреливают, и все равно – не помогает". Однако за два года при Председателе Си количество высокопоставленных чиновников, попавших за коррупцию под суд, в четыре раза превышает количество таких случаев за предыдущие десять лет. Кто-то ожидает неминуемого коллапса китайской финансовой системы, узнав о размере накопленного местными правительствами долга. Но уже началась конвертация существенной части этой задолженности в долгосрочные облигации и введены жесткие ограничения для банков на выдачу местным властям новых кредитов.
Наблюдая уже 30 лет за китайскими реформами, я нахожу несколько принципиальных отличий между нашими странами, которые в значительной мере и объясняют различия в экономической динамике. Китай, прожив пять тысяч лет, всегда смотрит далеко вперед. Там никто не рассчитывает сделать страну богатой и здоровой за пять или семь лет. Но путешествие в тысячу ли всегда начинается с первого шага. Китай не пытается переложить на кого-нибудь вину за имеющиеся в стране проблемы и не боится их обсуждать. Тот, кто указывает на твои недостатки, не всегда твой враг. Китай не надеется на то, что проблемы, существующие в стране, рассосутся сами собой. Хорошо понимает, что, не начав делать, ты не сможешь сделать. И не боится признавать свои ошибки и неудачи. Если ты споткнулся и упал, это еще не значит, что ты идешь не туда.
И последнее. Можно много говорить об отсутствии демократии и роли коммунистической партии в Китае. Но ни у кого в Китае нет сомнений в том, что руководство и партии, и страны должно постоянно обновляться. И как бы лидеру страны ни хотелось по прошествии отведенных ему десяти лет остаться еще хоть на немного у власти, сделать это ему не удастся — и совсем не потому, что так написано в законе, а потому что так будет неправильно.