Лидер французской партии "Национальный фронт" Марин Ле Пен заявила, что у нее и председателя Госдумы Сергея Нарышкина часто совпадает видение при анализе ситуации, если речь идет о вопросах международной повестки. Директор Фонда национальной энергетической безопасности Константин Симонов считает, что встреча политиков в Москве имела важное значение.
Фото: Юрий Мартьянов, Коммерсантъ / купить фото
В Россию приехала Марин Ле Пен, что тут же породило дискуссии — а с теми ли европейскими политиками мы общаемся? Дескать, взяли курс на маргиналов, что нас не достойно. Ну, начнем с того, что общаемся мы много с кем. И с тем же Олландом — вспомните и его краткий визит в Москву, и минские переговоры. Так что мы дверь европейским политикам не закрываем. Другое дело, что они сами стесняются общения с нами, все время оглядываясь на Соединенные Штаты.
Вот Ле Пен сказала, что "французское правительство, как прошлое, так и нынешнее, очень подвержено влиянию американцев". А что, это не правда? Увы, правда. Американцы активно давят и на европейских политиков, и на бизнес. Для особо непонятливых устраивают показательные порки вроде штрафа в отношении французского банка BNP Paribas в размере более $8 млрд за нарушения режима санкций в отношении отдельных стран. Вот Ле Пен говорит об этой зависимости, а Олланд делает вид, что ничего не происходит. И кто из них прав?
Или возьмем историю с Mistral. Олланд в ней выглядит не самым лучшим образом. Долгое время думал, как бы и денег с русских срубить, и по голове из-за океана не получить. И это при том, что у нас с самого начала развернулись дискуссии о том, нужны ли нам вообще Mistral. Многие воспринимали это как уступку Франции, для которой сделка была однозначно выгодна. В итоге все равно испугались. И вот результат — надо русским платить неустойку, куда-то девать эти корабли, сделанные под Россию, — то есть во французском флоте их использовать нельзя. А, главное, нести репутационные издержки. Франция — вообще-то крупный поставщик оружия на мировой рынок. Если можно заставить ее разорвать контракт под внешним давлением — как вы думаете, учтут это обстоятельство другие покупатели французского оружия? Ответ очевиден. И опять зададим вопрос — так и кто тут маргинал?
Идем дальше. Ле Пен, как известно, выиграла выборы в Европарламент и показала очень хороший результат на недавних муниципальных выборах, если брать полученный процент голосов. Другое дело, что французская избирательная система дает более системным игрокам преимущество. Ле Пен вполне может повторить историю отца и выйти во второй тур президентских выборов. Но президентом ей вряд ли стать.
Но ведь мы и не ставим такой задачи. Мы же не повезем ее назад в Париж в пломбированном вагоне и не собираемся устраивать во Франции "оранжевую революцию". Французы уж сами как-нибудь разберутся со всей внутренней политикой. Но Ле Пен все равно занимает важную роль в политической палитре Франции. И если она не боится говорить о необходимости нормализации отношений с Россией, а другие словно в рот воды набрали — так что же, мы должны игнорировать Ле Пен?!
Да, кстати, насчет маргиналов. Ципраса недавно тоже относили к таковым. Маргиналами считали и новую политическую силу в Испании — левую коалицию Podemos, возникшую как черт из табакерки. И вот молодые левые оппозиционеры в воскресенье проходят в парламенты всех автономных сообществ Испании, где были выборы. А поддержанная ими Мануэла Кармена готовится стать мэром Мадрида. Пока большие дяди борются с Россией, растет новое поколение политиков, разрывающих шаблоны. И если они добавят прагматизма в отношения с Россией, в этом не будет ничего плохого.