В составе делегации президента Франции в Россию прибыла МАРИ-ЭЛЕН БЕРАР, глава инвестиционного банка MHB. Накануне визита с ней побеседовала корреспондент Ъ ИННА Ъ-РОГАЧИЙ.
Мари-Элен Берар (Marie-Helene Berard) занималась такими инвестиционными проектами, как приватизация московского ГУМа, возведение нефтеперерабатывающего комплекса в Бухаре, приватизация алюминиевого сектора в Черногории, привлечение французского капитала в цементную промышленность Румынии.
— Госпожа Берар, какой вам видится динамика франко-российских экономических отношений?
— В России наблюдается экономический рост. Очевидно, поэтому ожидания относительно России во Франции в последнее время значительно выросли, может быть, даже больше, чем Россия в настоящий момент заслуживает. Что касается участия французского капитала, то оно, на мой взгляд, явно недостаточно для четвертой в списке богатейших стран мира. Это происходит прежде всего потому, что французские производители не видят готовности российского рынка к успешной реализации их товаров. Кроме того, плохую и долгую память оставили неприятности, которые происходили с французскими бизнесменами в России, как, например, громкий скандал с компанией L`Oreal.
— Каковы ваши впечатления от россиян, с которыми вам приходилось иметь дело?
— Я вплотную занимаюсь Россией и бывшим Советским Союзом с конца 1980-х годов и очень уважаю представителей того поколения. Они были сильными специалистами. Но то, что я наблюдаю в России сейчас, это, конечно же, совершенно иное качество людей. Появилось целое поколение 30-летних менеджеров с высоким уровнем подготовки, а главное — понимания. Сегодня эти люди инвестируют свои деньги на Западе очень и очень разумно, а это один из существенных показателей "качественности" среднего класса.
Что касается крупных фигур российского бизнеса, с которыми мне приходилось работать и которые произвели на меня очень хорошее впечатление, это Анатолий Чубайс, Вагит Алекперов, Михаил Ходорковский, Сергей Богданчиков, Валерий Окулов. Из членов нового российского правительства крайне благоприятное впечатление оставил Герман Греф. Мне кажется, он умеет добиваться своих целей и точно знает, чего хочет.
Отдельно хотела бы рассказать о том впечатлении, которое оставил президент Путин во время его визита во Францию осенью прошлого года. Знаете, это совершенно разные впечатления, когда вы видите Владимира Путина на расстоянии и когда вы говорите с ним лично. Прибегая к метафоре, можно сказать, что он оказывается гораздо выше ростом и хорошо владеет предметами, о которых говорит. Он готов учиться многому и способен делать это очень быстро. Кроме того, президент России энергичен и функционален. Правда, иногда мне кажется, что у него попросту не хватает рук на все.
— Что россиянам нужно сделать для того, чтобы доверие западного бизнеса к России возросло?
— Прежде всего реформировать банковскую систему. Поскольку она, к сожалению, продолжает оставаться ненадежной. Среди огромного количества российских банков я могу назвать не более одного-двух по-настоящему надежных. И прежде чем говорить о доверии Запада, следует обратить самое серьезное внимание на то, что у главной клиентуры российских банков — миллионов российских людей — доверие к ним совершенно отсутствует. Но вот это-то как раз, мне представляется, не слишком беспокоит российских банкиров.
— А вы сами с ними сталкивались?
— О да, особенно мне запомнилась дискуссия в Центробанке вскоре после августовского кризиса 1998 года. Собственно, ее предметом была судьба российских банков, жестоко пострадавших из-за кризиса. И что мы услышали от представителей Банка России? "Надо дать им умереть!" Я была шокирована. И самое главное — в Центробанке никого не волновали судьбы миллионов вкладчиков, вложивших деньги в "приговоренные" банки. Но банковская система так не работает!
Вторая беда российской экономики — практика выдачи заведомо невозвратных кредитов. Известно, что банкиры делали это небезвозмездно. Россия только на этом потеряла сотни миллионов долларов. Безусловно, такое случается и на Западе. Но мы сталкиваемся с отдельными случаями нечестных операций, они не носят столь "эпидемического" характера, как в России.
— А стоит ли России продолжать занимать у МВФ?
— Я нахожу ситуацию парадоксальной. С одной стороны, я полагаю, что и МВФ, и Мировой банк дают России недостаточно. Учитывая колоссальные потенции этой страны, я бы, к примеру, давала больше. Однако, мне кажется, брать взаймы и у Мирового банка, и у МВФ не в интересах России. Здесь я разделяю точку зрения профессора Андрея Илларионова. Значительно выгоднее, если собственная банковская система России станет более гибкой и станет эффективнее использовать такой мощный ресурс, как экспорт.
— Имеется ли у вас рецепт оздоровления российской экономики?
— Мне кажется, следует немедленно, буквально в пожарном порядке осуществить программу возвращения капиталов, выведенных из России в течение последнего десятилетия. А также создать такую атмосферу бизнеса, которая вызывала бы доверие участников рынка и желание инвестировать в свою страну. Такую программу нужно осуществить любыми средствами, начиная с амнистии капитала. А когда он начнет возвращаться, ввести повышенный процент на вложения этого капитала в российских банках.