Почему цена на анальгин вызывает зубную боль. И что об этом думает министр
Ценники в аптеках сегодня небезопасны для здоровья
Фото: Виктор Коротаев, Коммерсантъ / купить фото
Элизабет Холмс называют Стивом Джобсом в юбке. Элизабет Холмс — самый молодой миллиардер женского пола. Ей всего 31 год, и начинала она с абсолютного финансового нуля. Первые 5 млрд долларов мисс Холмс сделала, это самое удивительное, в фармацевтике. В России эта отрасль как застойное болото. Мы скорее поверим в живого Шерлока Холмса, чем в Элизабет Холмс. Уже несколько месяцев продолжается рост цен на лекарственные препараты, что углубляет стойкое недоверие российского гражданина к этой депрессивной отрасли.
Недавно я приобрел в аптеке десяток ампул анальгина для уколов ребенку за 145 рублей. Хорошо помню, что год назад та же упаковка стоила 40 рублей. Анальгин — препарат отечественный, испытанный, санкциями проклятых иностранцев скачок цен не объяснишь. Из статистики можно узнать, что в 2014 году лекарства в среднем подорожали на 18 процентов. То есть до кризиса они дорожали на 1,5 процента в месяц, но за 3 месяца 2015 года — сразу на 7,5 процента. По прогнозам маркетинговой компании DSM Group, цена на лекарства в 2015 году вырастет на 20 процентов. Уверен, никто из посетителей аптек в столь оптимистичный прогноз не поверит.
Самый сильный удар пришелся по отечественным препаратам нижнего ценового сегмента. А также по препаратам, которые не входят в утвержденный Минздравом список жизненно необходимых и важнейших лекарственных препаратов (ЖНВЛП). Это 608 непатентованных наименований, на основе которых по всему свету производятся 15 тысяч торговых патентованных лекарств.
Мой примитивный анальгин не попал в священные скрижали ЖНВЛП, как и бромгексин, валидол, корвалол, ингалипт, имодиум, таблетки от кашля. Поэтому цена на анальгин теперь вызывает зубную боль. Зато в ЖНВЛП нашлось место инсулину, глюконату кальция, адреналину, аскорбиновой кислоте, нитроглицерину. Логику усмотреть трудно, но чувствуется — между таблетками шла суровая борьба, за которой стояли крупные интересы. Иногда попадание в список ЖНВЛП выгодно, потому что обеспечивает объем продаж, а иногда наоборот, поскольку индексация цен отстает от инфляции, что может привести даже к закрытию производства. Общая тенденция — вымывание из аптек дешевых лекарств.
— Не разделяю ажиотажных настроений,— говорит министр здравоохранения РФ Вероника Скворцова.— В марте рост цен по сравнению с первыми месяцами снизился. Ситуация стабилизируется. Каждую неделю мы контролируем 150 жизненно важных позиций. Во всех регионах препараты из списка ЖНВЛП закуплены на 4 месяца вперед. Максимальный рост цен произошел в низком сегменте — на 10 процентов. Разработана программа антикризисных мер, постановление правительства на выходе. В нижнем сегменте колебания цен будут регламентированы уровнем 30 процентов, в среднем сегменте — 11 процентов. Эти рамки не разрушат рентабельность производства и позволят сохранить привычные лекарства на рынке. Были предложения отпустить нижний сегмент в свободное рыночное плавание, но мы на это не пошли. Оптовые надбавки сохранятся. В регионах из-за схем посредников цена на лекарства может отличаться в 2-3 раза...
Шахерезада успокаивала беспокойную душу царя Шахрияра полуночными сказками. Мне кажется, коллективная сага российских чиновников про антикризисную программу по полету фантазии превосходит любую из тысячи арабских ночей. Везде у нас встает рассвет, хотя рядовой обыватель видит вокруг только потемки. Кстати, главный герой сказаний Шахерезады Гарун аль-Рашид в VIII веке придумал первые аптеки, которые приобрели в здравоохранении Востока ключевое значение. Ранний ислам запрещал хирургические манипуляции, оставалось толочь порошки и варить травы.
— Мы планируем развивать сеть государственных аптек, в них легче контролировать исполнение законодательства,— продолжает министр Вероника Скворцова.— Всего в аптечной сети России сейчас 25 тысяч юридических лиц и 80 тысяч зданий. Лишь 9 процентов аптек принадлежат государству, 4 процента имеют муниципальный статус. Кстати, Россия находится на 1-м месте в мире по приближенности аптек к населению. В Европе и Америке доступность аптек в 2-4 раза уступает нашим показателям...
Надо ли этим гордиться? Качество медицины в России, по объективным показателям, такое, что надежда только на аптеку. Смертность от сердечно-сосудистых заболеваний в возрасте до 64 лет в России в 5 раз выше, чем в Европе. Эти жуткие цифры заставили президента РФ объявить в 2015 году борьбу с сердечно-сосудистым мором.
Что касается новых государственных аптек, то в бюджете, который секвестируют едва ли не каждый месяц, такая статья отсутствует. Кредиты при нынешней ставке рефинансирования никакой аптеке не по карману. И как аптека экономкласса потянет аренду? А помимо нее и других расходов тьма-тьмущая.
По моему убеждению, феерический рост цен на лекарства — следствие слабости российской фармацевтической промышленности. Это отставание качественно больше, чем в других высокотехнологичных отраслях. От глубины проблемы можно упасть в обморок: лекарств на душу населения мы производим в 66 раз меньше, чем США, в 31 раз меньше, чем Германия. Зато аптек у нас много.
— Программа развития фармацевтической отрасли предполагает, что в 2020 году 90 процентов лекарственных препаратов на российском рынке будут производиться в России,— говорит министр Скворцова.— Локализация производства — важная задача, и я сама часто посещаю новые производства. Их уже много — Рязанская, Кировская, Владимирская области, Иркутск. На рынок мы не спешим выйти. Главное — эффективность препаратов...
Российские фармацевтические предприятия часто напоминают автозаводы сборочного цикла из импортных деталей. Как может быть иначе, если на исследования новых препаратов наши компании тратят все вместе 20 млн долларов, а, к примеру, одна швейцарская фирма "Новартис" — 7 млрд? Доля российских инновационных препаратов на собственном рынке — 3 процента. В итоге за 10 лет доля отечественных производителей на рынке сократилась с 30 до 15 процентов. Львиная доля современных препаратов в аптеках — это импорт. Ситуация в фармацевтической отрасли полностью повторяет другие наукоемкие отрасли, которые обеспечивают рост экономики развитых стран, а у нас лежат неподъемными оковами.
Элизабет Холмс не нужно было учиться дедуктивному методу у сыщика-однофамильца, чтобы определить, какая отрасль является золотым дном. Отрасль обгоняет производство электронной техники, программного обеспечения, автомобилей. На долю США приходится 60 процентов новых фармацевтических препаратов. При этом странно, но в США нет госаптек, нет регулирования цен, зато есть щедрая поддержка отрасли в образовательных и исследовательских программах.
Как говорил Холмс, это элементарно, Ватсон.