Украина и Евросоюз выступают за прекращение огня в Донбассе без каких-либо условий. Об этом заявил Петр Порошенко. По его словам, на запланированных в среду переговорах в Минске Украина и ЕС выступят с единой позицией. Замдиректора Центра украинистики и белорусистики МГУ Богдан Безпалько ответил на вопросы ведущей "Коммерсантъ FM" Дарьи Полыгаевой.
Фото: Михаил Маркив/Pool, Коммерсантъ / купить фото
Порошенко также отметил, что Киев должен быть готов к любому варианту развития событий на востоке страны — как к миру, так и к обороне Украины. Так, если ситуация продолжит ухудшаться, власти готовы ввести в стране военное положение, добавил президент Украины.
— Как вы оцениваете перспективы переговоров, какие моменты могут стать камнем преткновения?
— Перспективу оцениваю несколько скептически, особенно на фоне заявлений Порошенко о том, что он требует мирных переговоров и заключения мира, на фоне того, что произошло в этот же день в Донецке, а именно обстрела и гибели мирных жителей, а также дебальцевского котла, который сейчас начинает интенсивно закипать. Все это явно не способствует тому, чтобы он вообще мог что-либо требовать.
Он может просить мира, он может просить срочных переговоров на каких-либо условиях, удовлетворяющих обе стороны, но требовать мира сейчас от ополчения несколько глупо. Это скорее говорит о том, что он вообще не заинтересован в мире и выдвигает априори неприемлемые для противоположной стороны условия. Срывает переговоры, если проще. При этом прикрывается Европой, у которой якобы такая позиция. У европейцев совсем не такая позиция.
— То есть вы считаете, что Порошенко не готов договариваться в Минске?
— Думаю, что нет. Думаю, что это позиция не только и не столько Порошенко, сколько тех сил, которые сейчас фактически осуществляют внешнее управление Украиной, самим Порошенко, естественно, тоже, и политическими элитами Украины в том числе.
— То есть Порошенко пускает пыль в глаза, в том числе лидерам Германии и Франции, на ваш взгляд?
— Я думаю, что лидеры Германии и Франции, безусловно, заинтересованы в купировании конфликта, в его замораживании и в том, чтобы это сделать с максимальными уступками со стороны России, но они не готовы к масштабному разрастанию конфликта, в том числе до таких размеров, когда это будет уже представлять угрозу европейской безопасности, особенно в плане поставок энергоресурсов из России на территорию стран Евросоюза. Тем более европейцы не хотят платить за то, что сейчас происходит на Украине, не хотят осуществлять реверс газа за свой счет, ну и так далее.
Поэтому, конечно, позиция Европы в чем-то смыкается с позицией Порошенко, но эти позиции далеко не идентичны. Это просто риторика Петра Алексеевича, который пытается выставить как бы себя в качестве представителя единого монолитного Запада, о чем так всегда мечтали все украинские националисты и представители нынешней политической элиты.
— Богдан Анатольевич, давайте обсудим последнее заявление Порошенко. Вот он готов предоставить территориальным общинам такие же права, какие существуют в федеральной России, при этом отмечает, что "есть круг вопросов, которых децентрализация не коснется никоим образом, где роль центра, роль государства не только не уменьшится, а увеличится", — я цитирую Порошенко — о чем идет речь? Это касается обороны государства?
— Я думаю, что это тоже риторические приемы, с помощью которых просто Порошенко пытается продемонстрировать свою волю к миру, к перемирию и к диалогу. Ну как можно говорить всерьез о предоставлении таких же прав, какие существуют в национальных субъектах Российской Федерации, когда при этом ни особый статус Донбасса, ни статус русского языка на территории Украины не получили никакого соответствующего статуса за все 23 года независимости, в том числе уже после начала гражданской войны? Сейчас, конечно, легко говорить о том, что мы предоставим массу каких-либо прав, но кто же ему сейчас поверит? Тем более что ополченцы успешно проводят контрнаступление и вполне могут обеспечить себе права сами, хотя бы на уровне непризнанного государства, такого, как Приднестровская республика, например.
В данной ситуации это нужно было делать 10-15, ну, хотя бы год или два назад — обещать все эти права, вести об этом переговоры, самым последним сроком я бы это назвал вступление в должность президента Порошенко. Вот он стал президентом, поехал бы в Донецк и сказал бы, что мы не будем воевать, мы будем сидеть, обсуждать месяц, два, три, хоть пять лет, но войны мы не допустим, и мы придем к компромиссу. Вместо этого он бросил войска, пообещал детей Донбасса загнать в подвал и лишить всех стариков пенсий и так далее, и так далее.
— Понятно, Богдан Анатольевич. Если сегодня Порошенко все-таки пойдет на компромисс, как вы думаете, смогут ли Киев и Донбасс договориться о линии соприкосновения, ведь ополченцы настаивают на актуальной, существующей на сегодняшний день линии соприкосновения, и что будет с дебальцевским котлом?
— Я думаю, что в реальности, конечно, можно прийти к компромиссу — это прекращение огня, это отвод тяжелых вооружений, хотя бы на словах, вывод военнослужащих украинской армии из дебальцевского котла, но без вооружений, может быть, даже без боекомплектов. Это сохранит жизнь многим ополченцам, которые сейчас замкнули этот котел, и сохранит жизнь многим военнослужащим Украины. Естественно, линия разграничения будет нынешняя, а, может быть, даже еще дальше на запад, на всех других условиях ополченцы вряд ли согласятся прекратить боевые действия и тем более выпускать военнослужащих из котла, который они с таким трудом, с такими жертвами замкнули после тех провокаций, которые, по сути, организовал сам Петр Алексеевич.
Он запустил масштабное наступление в январе этого года, нарушив этим самым, кстати, все предыдущие минские договоренности, в том числе и о перемирии, выводе войск, и об отводе тяжелых вооружений, и так далее. Ведь украинская сторона не соблюдала ни одного пункта ни один день из тех минских соглашений, которые были достигнуты в сентябре прошлого года. Поэтому, естественно, верить будет очень сложно.