Полина Барскова
Издательство Ивана Лимбаха
Первая прозаическая книга заметного поэта и филолога живущей в Америке Полины Барсковой сразу воспринимается как часть активно формирующегося сейчас в русской культуре нового "блокадного текста". Барскова пишет о Ленинградской блокаде давно, но вошедшие в "Живые картины" рассказы если не финальная, то очень важная точка в этой работе — попытка войти в чужую оставленность, слиться с ней и заставить ее говорить с нами, на нашем языке, сделать этот недоступный экстремальный опыт — частью нашего. Герои — Яков и Михаил Друскины, Евгений Шварц и Виталий Бианки, работники Эрмитажа, зимующие и вымирающие среди полотен Рембрандта, и другие. На самом деле не все тексты в этой книге о блокаде. Половина ее — очень личные биографические (или условно-биографические) рассказы, скажем так, "про любовь". И это отсутствие разделения здесь принципиально. Барскова пишет так, чтобы интимные драмы становились частью большой истории, а история превращалась в почти физиологическое переживание, и блокада тут — идеальный материал. Идеальный, в частности, в своем бесстыдстве, и бесстыдство — основная характеристика этих текстов, их сила и их слабость. Свое путешествие по "событиям боли" Барскова, при всем своем большом уме и смелости, оставляет нарочито литературным предприятием, инкрустирует страдание сотней тонких цитат и кокетливых оборотов, принимает риторические позы, слишком комфортные в своей мучительности. Это можно делать с живой собой и не стоит с мертвыми другими. И тем не менее в современной русской прозе эта книга — конечно, ощутимое событие.