Вчера на судебном заседании по обвинению командира 160-го танкового полка полковника Юрия Буданова в убийстве 18-летней чеченки Эльзы Кунгаевой был допрошен самый хладнокровный свидетель. Им оказался член экипажа полкового БМП сержант Артем Ли Ен Шоу.
Сержант Ли Ен Шоу, второй член экипажа БМП полковника Буданова, допрошенный на судебном процессе, был особенно важен как для стороны обвинения, так и для защиты. Он первым входил в дом Кунгаевых; последним видел Эльзу живой; дольше всех из свидетелей-солдат служил с Будановым в Чечне.
Ли Ен Шоу попал в Чечню с самого начала боевых действий, а с октября 1999 года был в составе экипажа командно-штабного БМП командира 160-го танкового полка Юрия Буданова. На вчерашнем судебном заседании он рассказал о том, как изменилось поведение командира с того дня, когда танкисты понесли самые большие потери. Это произошло в январе 2000 года в бою за высоту 950,8 неподалеку от села Комсомольское. Как рассказал сержант, на высоте погибла половина разведроты полка и значительная часть бойцов вспомогательного подразделения. Сам Буданов и экипаж его БМП вытаскивали из-под огня изуродованные трупы. У многих погибших были ранения в пах и левый глаз — снайпер стрелял в незащищенные бронежилетом и каской места. Как выразился Ли Ен Шоу, "командир был тогда не в себе". С тех пор поймать снайпера стало для него делом чести.
Ли Ен Шоу утверждал, что у Буданова была фотография снайпера-женщины, застрелившей пятерых его офицеров в Аргунском ущелье. С этим снимком комполка несколько раз в течение месяца выезжал на ее поиски, однако безрезультатно. 26 марта, когда в Танги-Чу после спецоперации был задержан боевик, назвавший на допросе ряд домов в селе, где проживают участники незаконных вооруженных формирований, Буданов отдал команду экипажу БМП готовиться выехать на задержание снайперши. На выезд отправились трое солдат и сам комполка. Ли Ен Шоу, как и допрошенный судом накануне командир отделения БМП сержант Игорь Григорьев, категорически отрицал участие в задержании Эльзы Кунгаевой начальника штаба полка подполковника Ивана Федорова. То, что Федоров тоже был с танкистами, утверждали только малолетние дети Кунгаевых.
По словам свидетеля, в Танги-Чу он перелез через забор, открыл запертую калитку во двор и первым вошел в дом Кунгаевых. Там Буданов без колебаний указал на Эльзу как на снайпершу и приказал ее взять. Ли Ен Шоу успокаивал девушку и говорил, что идти с ними нужно для проверки ее документов, а после этого она вернется. Та, по его словам, не пыталась сопротивляться и не звала на помощь. Возможно, потому что поверила словам сержанта.
Когда Эльзу привезли в расположение полка и оставили в командирском кунге наедине с Будановым, тот лишь однажды за полтора часа допроса вышел и позвал Ли Ен Шоу. По словам свидетеля, Буданов сказал ему, что чеченка призналась в том, что застрелила пятерых военнослужащих полка, и приказал готовить БМП на выезд. Почему приказ был отдан именно Ли Ен Шоу, хотя приказы всегда передавались через командира отделения Григорьева, и куда нужно было ехать, он не уточнял. В тот момент девушку сержант не видел и никакого шума не слышал. Что-то в поведении командира насторожило Ли Ен Шоу, и поэтому, вернувшись к экипажу, он сказал, что "скорее всего, чеченке не жить". Суду он своей догадки объяснить не смог и дать комментарии журналистам отказался.
Еще через какое-то время Буданов позвал экипаж БМП в кунг, где солдаты увидели обнаженное безжизненное тело девушки. Сержант Ли Ен Шоу заметил на ее губах красноватую пену. Как выразился свидетель, "в тот момент командир был на себя не похож". Он приказал им захоронить тело и угрожал застрелить, если те проболтаются. Когда тело перекладывали с топчана на одеяло, чтобы перенести в БМП, из груди девушки вырвался воздух. По словам Ли Ен Шоу, все перепугались, подумав, что она еще жива. Ни сам Буданов, ни Григорьев не могли точно этого установить. Последнему показалось, что у девушки есть пульс, но он сильно волновался, и руки у него тряслись. Тогда сержант Ли Ен Шоу, оказавшийся самым хладнокровным, взялся установить состояние девушки. На суде он однозначно подтвердил, что пульса не прощупывалось и чеченка была мертва. Три члена экипажа вывезли труп за расположение полка. Пока Григорьев и Ли Ен Шоу копали яму для могилы, с телом находился водитель БМП Егоров. Позднее, продолжал свидетель, он узнал от водителя Егорова и от следователей военной прокуратуры о том, что Егоров совершил акт некрофилии. По словам Ли Ен Шоу, он лично надругательства над телом не совершал; в Ханкале во время допроса его били, заставляя признаться в этом, но он отказался.
Часть допроса свидетеля вчера проводил сам подсудимый. Отвечая на вопросы своего командира, Ли Ен Шоу рассказал об отношении Буданова к местному населению. Из их совместного рассказа выяснилось, что воду в село Гойты пустили именно танкисты 160-го полка, что, надо полагать, опровергает слухи о негативном отношении комполка к чеченцам. По словам танкистов, за это благодеяние боевики "отблагодарили" их минометным обстрелом, в результате которого погиб старший лейтенант Голоднюк.
Сегодня суд намерен заслушать последнего члена экипажа БМП — механика-водителя Егорова, который сознался в том, что перед захоронением тела Кунгаевой надругался над трупом. Однако, как сказал адвокат Буданова Анатолий Мухин, Егоров попал под амнистию в связи с 55-летием Победы, и уголовное дело в его отношении было прекращено.
ЕЛЕНА Ъ-ЧИЧКО, Ростов-на-Дону