Доходный дом Кавоса на пересечении Каменноостровского проспекта и Большой Монетной улицы — одно из первых в Петербурге жилых зданий, построенных в стиле модерн. Но примечателен он все же не этим. Здание тесно связано с двумя фамилиями, без которых история архитектуры Северной столицы немыслима: Кавос и Бенуа.
Фото: Коммерсантъ / Александр Коряков
Фото: Коммерсантъ / Александр Коряков
Фамилия Кавос появилась в России в самом конце XVIII века, когда венецианский композитор Катерино Альбертович Кавос (при рождении Катароно Камилло), покинувший родину после падения республики, осел в Санкт-Петербурге. Российская империя оказалась благосклонна к республиканцу: на протяжении своей жизни Катерино Кавос преподавал в Императорском театральном училище, Смольном институте и Санкт-Петербургском благородном пансионе, занимал пост директора всех оперных Императорских оркестров, написал музыку к тридцати двум русским операм и множество других произведений.
Его наследник, Альберт Катеринович, воплотил свою тягу к прекрасному по-другому, став архитектором — специалистом по проектированию театров. Его самым известным проектом в Петербурге стало здание Мариинского театра, построенное в 1860-м. Неудивительно, что его сын Цезарь Альбертович продолжил дело отца и вскоре стал академиком архитектуры и автором многих петербургских архитектурных шедевров, а дочь Камилла сочеталась браком с Николаем Леонтьевичем Бенуа, занимавшим должности главного архитектора Петергофа и Императорских театров, председателя Петербургского общества архитекторов. И также понятно, почему именно их сын, Леонтий Николаевич Бенуа (только в Северной столице он является автором более сорока различных архитектурных сооружений) разработал проект особняка для своего двоюродного брата, сына Цезаря Кавоса — Евгения Цезаревича.
Изначально здание на пересечении Каменноостровского и Большой Монетной, завершенное в 1897 году, являлось именно особняком: двухэтажным, на высоком подвале. Во многих источниках говорится, что прообразом дома стала некая французская вилла, вдохновившая автора проекта. При этом дом стал "флагманом" для одного из направлений петербургского модерна: четкость, строгость форм, минимализм в штукатурной отделке, элегантный, но вместе с тем рационалистичный стиль. То есть особый почерк Леонтия Бенуа, характерный для большинства его работ. Хотя примерно в то же время по проектам архитектора возводились здания и в неорусском стиле — церковь св. Георгия в Гусь-Хрустальном, русская капелла в Дармштадте, собор Александра Невского в Варшаве.
Здание привлекло внимание современников: по мнению некоторых исследователей, одной из причин новаторства проекта стали дружеские отношения между заказчиком и архитектором — Евгений Цезаревич не торопил и не давил, и Леонтий Бенуа был волен самовыражаться. Кстати, еще одно отличие от других зданий: дом был как бы "утоплен" вглубь от Каменноостровского. Тут Бенуа рассуждал уже не как архитектор, а как инженер-градостроитель: в то время проспект не имел сплошной застройки, и зодчий предвидел его расширение.
Душой дома стала жена владельца — художница Екатерина Сергеевна Зарудная-Кавос: график, живописец, педагог, издательница журналов. Среди ее работ — портреты историка Бестужева-Рюмина, сенатора Арцимовича, публициста и философа Соловьева, писателей Водовозова, Горького и Добролюбова, артистов Самойлова, Комиссаржевской, Корсакова. Акварельные вечера художницы, "переехавшие" в новый особняк из дома Цезаря Альбертовича Кавоса на Кирочной, 18, были широко известны в творческих кругах. На "четвергах" у Зарудной-Кавос можно было видеть Репина, Куинджи, Чистякова, ученицей которого была хозяйка дома. Позировали не только профессиональные натурщики, но и знакомые. После окончания сеанса портретируемый мог выбрать себе на память любой понравившийся ему портрет. Что любопытно, интерьер мастерской художницы в новом особняка напоминал тот, что был в доме на Кирочной: огромный эркер, мотивы итальянского Возрождения в оформлении.
Современный вид особняк — уже как доходный дом — приобрел в 1907 году, когда ученик и помощник Бенуа, архитектор Андросов, перестроил здание, добавив два этажа, сохранив первоначальную стилистику здания. В 1912 году было построено крыло по Большой Монетной улице, отделенное от основного здания выступающим ризалитом и немного отличающееся по отделке. Штукатурку в отделке заменили облицовочный кирпич, терракота, майолика и колотый гранит. Привлекают внимание орнаментальные вставки и маски львов (именно в этом, по-видимому, прослеживаются французские "корни" здания). Вход во двор украшен двумя светильниками. Еще одна отличительная особенность — отделка внутренней, дворовой части практически не отличается от фасадной. В отличие от многих петербургских "колодцев" двор дома Кавос также солиден и респектабелен, как и фасад, именно во двор выходят парадные лестницы. Создание целостной среды обитания — также традиция модерна, правда, не так часто соблюдающаяся в петербургской архитектуре.
Дому повезло с именитыми жильцами: здесь обитали физик Графтио и краевед Гревс, проходили заседания кружка имени Герцена, основанного в 1905 году Котляревским и Богучарским. По некоторым данным, во время Первой мировой войны в одной из квартир действовал госпиталь, содержащийся на средства балерины Кшесинской. Постреволюционная судьба доходного дома непримечательна. Разве что статус поменялся: стал не "доходный", а "многоквартирный". И, как и многие здания Петроградской стороны, поработал "статистом" в нескольких фильмах — в "Сестрах" и "Переступить черту".