Это третье мое интервью с ОЛИВЬЕ ЛАЗАРОМ, председателем концерна Shell в России, но никогда диалог не был таким эмоциональным. Экстраординарные обстоятельства: погиб один из подрядчиков.
Оливье Лазар искренне верит в то, что гибель людей в процессе реализации проекта недопустима. Ни при каких обстоятельствах. Никогда. Ничья. Будь то главный исполнительный директор или мойщик на буровой
Фото: Сергей Киселев, Коммерсантъ / купить фото
— На каких базовых принципах в концерне Shell строится система предотвращения аварий и минимизации их последствий на осваиваемых компанией месторождениях и перерабатывающих комплексах?
— Я работаю в Shell с 1985 года, то есть почти 30 лет. За это время мне пришлось поколесить по свету, я жил в семи странах и подолгу работал (главным образом на добывающих проектах). Первым местом моей работы в Shell была добыча на промысле, где я пробыл семь лет. Хочу отметить, что по мере развития своей карьеры любой управленец рано или поздно должен задать себе самый главный вопрос, а именно: сколько человеческих жизней я, как руководитель, считаю допустимым потерять, но завершить "великий проект", над которым работаю сейчас? Вопрос может показаться вам странным, но это фундаментальный вопрос.
История России знает много грандиозных достижений. Петр Великий построил Санкт-Петербург с нуля, на болотах — фантастика! Но сколько людей погибло на этом "проекте"? Историки считают, что где-то от 10 тыс. до 30 тыс. человек из примерно 540 тыс. крепостных, которые строили город в течение 18 лет. Сколько в действительности — мы точно не знаем, потому что погибших никто не считал. Не считал, потому что люди были не в счет.
Это происходило в России в начале XVIII века, но история человечества знает много других примеров. При реализации великих проектов и в европейских, и в североамериканских государствах, таких как строительство Суэцкого канала в XIX веке или Панамского — в XX веке, погибло столько же, если не больше людей, чем при строительстве Санкт-Петербурга. Так, по некоторым данным, при строительстве Панамского канала в результате несчастных случаев погибло не менее 28 тыс. человек, а когда строился Суэцкий канал, число жертв называют в районе 100 тыс. человек. Итак, что допустимо сегодня? Что значат для вас люди, которые работают в вашей компании? Считаете ли вы их личностями или нет? А как насчет подрядчиков и субподрядчиков?
Мы в Shell верим, что есть только один ответ на вопрос о допустимом уровне смертности или несчастных случаев на производстве — ноль. Других вариантов нет. Никто не должен гибнуть или получать травмы, работая в рамках наших проектов независимо от того, говорим мы о наших сотрудниках, подрядчиках, субподрядчиках или членах местных сообществ, на чьих землях или вблизи проживания которых мы работаем. Как человек, который долго работает в нефтегазовой промышленности, в том числе на месторождениях, могу заверить вас, что причина нашей нетерпимости к травматизму и смертности на производстве заключается в том, что для нас важен каждый человек. Каждый человек — это личность, будь то главный исполнительный директор или мойщик на буровой. Я лично знаю многих, кто работает в Shell, знаю и подрядчиков, с которыми мне довелось сотрудничать, и искренне хочу, чтобы каждый из моих сотрудников возвращался домой после работы целым и невредимым. Это основа основ. Если вы отказываетесь от этого принципа, ваш бизнес никогда не будет безопасным.
За три века, прошедших со времен Петра Великого, мы добились огромного прогресса в создании безопасной рабочей среды. Но мы еще далеки от желаемой цели и продолжаем учиться, к несчастью, на собственных ошибках. В компании работает примерно 90 тыс. человек, если считать с подрядчиками — порядка 1 млн человек. В рамках проектов Shell по всему миру в прошлом году погибли пять человек, что примерно в семь раз ниже среднеотраслевого уровня, по информации Международной ассоциации производителей нефти и газа. Тем не менее мы считаем, что здесь недопустимы любые цифры, кроме ноля.
К сожалению, не стал исключением и нынешний год: погиб наш коллега из Salym Petroleum Development (SPD), нашего совместного предприятия с компанией "Газпром нефть" (SPD разрабатывает Салымские месторождения в Ханты-Мансийском автономном округе.— "Ъ"). А это значит, что я как руководитель российского представительства Shell не выполнил свой долг, чтобы каждый работник вернулся домой с работы живым и здоровым. Расследование в SPD продолжается. Я с генеральным директором нашего совместного предприятия вылетаю на месторождение и сделаю все возможное, чтобы выяснить причину происшедшего (наша встреча проходила в кулуарах конференции РСПП и журнала "Нефтегазовая вертикаль", которая была посвящена вопросам охраны труда и промышленной безопасности. А поздно вечером того же дня Оливье планировал отправиться в ХМАО.— "Ъ"). Это шок для нашего концерна. Такого не должно быть. Мы думали, что мы лучшие. И это еще один урок для нас: никогда не нужно расслабляться в том, что касается правил безопасности.
— Как же решается в компании дилемма эффективного и одновременно безопасного бизнеса?
— Мы не считаем, что это дилемма. Безопасный бизнес — это качественный бизнес и, соответственно, эффективный бизнес. Наш подход к управлению безопасностью сродни подходу к управлению качеством выполняемых работ. Мы стараемся заранее предотвратить любые возможные сбои и ошибки. У нас есть фундаментальный принцип, абсолютно универсальный и применимый к любому сектору нашей деятельности — от рядового сотрудника до руководства компанией: лидерство в области безопасности — основа работы каждого из сотрудников. В обязанности руководителей всех уровней, в том числе мои, а также всех служащих компании входит обеспечение безопасности на всех уровнях. У нас есть и соответствующий общекорпоративный департамент, разрабатывающий механизмы, позволяющие нам всем быть более эффективными в этой области.
— В чем заключаются главные источники нарушений и происшествий в этой сфере? Какова роль так называемого человеческого фактора?
— Я не вполне согласен с практикой широкого использования термина "человеческий фактор". Зачастую обстоятельства, определяемые подобным образом, являются слагаемыми ряда факторов, большая часть из которых не связана с особенностями человеческого поведения и мышления. Если человек сделал ошибку, значит, его недостаточно обучили и подготовили. Большинство случаев, с которыми я сталкивался, связаны, как правило, с тем, что служащие либо не знают, либо не понимают того или иного правила. Зачастую правила слишком сложны либо их слишком много и сквозь них, как говорят, не продерешься. Иногда они настолько противоречивы, что их невозможно выполнить, не нарушая одно из них.
Изучив статистику происшествий, мы в Shell в 2009 году ввели 12 простых и понятных "жизненно важных" правил, которые коренным образом изменили ситуацию в компании. Это очень простые правила, но от их соблюдения зависит жизнь людей. Например, не находиться под висящим грузом, выполнять высотные работы только со страховкой. С тех пор как мы ввели эти правила пять лет назад, смертность на наших предприятиях снизилась на 75%!
Четыре из этих правил касаются правил дорожного движения, о которых все в мире знают. Ремень безопасности, никаких разговоров по мобильному телефону за рулем, не превышать установленную скорость. И, конечно, у нас нулевая терпимость к употреблению алкоголя за рулем и на производстве.
Но в случае, когда кто-то хорошо обученный и все понимающий решает, что установленные правила не для него, у нас совершенно другой подход к этой ситуации. Мы требуем их строгого выполнения. Если ты выбираешь несоблюдение этих простых правил, значит, ты не хочешь работать в концерне Shell.
— Насколько термин "национальная специфика" применим к вопросам промышленной и экологической безопасности? То есть какие правила и изменения в действующую систему пришлось внести компании исключительно для России?
— У нас универсальный подход и базовые правила для всех сотрудников концерна, где бы они ни работали. Но, безусловно, каждая страна особенная. Обращаясь к истории, надо отметить, что серьезная работа над созданием и внедрением в повседневную практику правил безопасности началась в каждом из государств мира в разное время. Везде приходится адаптироваться под "стартовую линию"... Я француз и могу рассказать, что во Франции сегодня пристегиваться ремнями безопасности стало обычным делом, автоматической привычкой, но во времена моего детства и юности все было иначе: я тогда не пристегивался. Спустя много лет я автоматически это делаю и всегда напоминаю об этом моим российским знакомым, когда мы едем в машине.
Работая над улучшением наших показателей в области охраны труда, мы в Shell поняли, что залог успешности бизнеса лежит в безопасности работ. Недопущение сбоев и ошибок является одним из аспектов управления качеством. Поэтому неудивительно, что безопасная работа — это также и качественная работа. Прекрасный пример — проект "Сахалин-2". Эксплуатационная надежность завода по производству сжиженного природного газа и нефтяного экспортного терминала — 98%. Начиная с 2009 года, когда эти объекты были введены в эксплуатацию, у нас там не было ни одного случая травматизма, связанного с потерей трудоспособности работников. Более того, десять лет назад ситуация с безопасностью дорожного движения на Сахалине была наихудшей в мире, а сегодня одна из самых лучших.
"Цель — ноль" достижима, все зависит только от нас. На строительстве завода Shell по производству синтетического жидкого топлива в Катаре несколько лет назад принимало участие около 50 тыс. человек. Там работали люди из разных стран с разным уровнем образования и профессиональной подготовки, причем работы выполнялись на огромной строительной площадке заводского комплекса в условиях экстремальной жары. Но никто не погиб, потому что гибель людей в процессе реализации проекта недопустима.
Руководство проекта приняло экстраординарные меры, чтобы обеспечить нулевую смертность на стройплощадке.
Более того, на стройке в Катаре мы исходили из того, что главное — забота о людях, обустройство их быта и целенаправленная работа со всеми рабочими и специалистами по повышению их знаний правил техники безопасности. Такой подход подразумевает проведение регулярных встреч и бесед со всеми, кто работает на объекте, что помогает людям лучше понять те риски, с которыми они сталкиваются на работе, что нужно делать, чтобы избежать несчастных случаев, как нужно заботиться друг о друге.
Разумеется, в каждой из стран, где мы работаем, есть целый ряд особенностей. В России приходится принимать во внимание специфические риски, в том числе связанные с погодными условиями или транспортом. Но недостатки инфраструктуры не могут служить оправданием несоблюдения элементарных правил дорожной безопасности, выполнение которых может спасти сотни жизней.
Я хотел бы призвать всех нас продолжать усилия, пока все мы не достигнем нулевых показателей смертности в результате несчастных случаев на производстве, пока этот показатель не станет для всех нас нормой. Эта цель не только достижима, она того стоит. Вы согласны?