Российский Центробанк временно ограничит предоставление банкам рублевой ликвидности, заявила глава ЦБ Эльвира Набиуллина. Регулятор выбрал эту меру, поскольку дополнительные денежные вливания сегодня используются, в том числе, для спекуляций на валютном рынке. Независимый аналитик Андрей Кипрович обсудил тему с ведущим Борисом Блохиным в эфире "Коммерсантъ FM".
Фото: Антон Белицкий, Коммерсантъ / купить фото
Также ЦБ с понедельника отменил валютный коридор и отпустил рубль в свободное плавание. Однако точечные интервенции регулятор пообещал сохранить. К примеру, на случай если падение курса будет представлять угрозу для финансовой стабильности.
— На ваш взгляд, что стало поводом для введения таких мер? Это пожелание президента или экономическая ситуация?
— Мне кажется, все то, что вы сейчас перечислили, является следствием той политики, которая давно уже была заложена в самой работе Центробанка. Я поднял подшивки за 2012 год, и как раз читаю там, что первый зампред Центробанка Алексей Улюкаев говорит, что с 2015 года Центробанк отменит валютный коридор. Но тогда, мы помним, коридор был всего 7 руб., не то, что последний. Сейчас перед Центробанком стоят другие задачи. Первостепенной задачей является контроль над инфляцией и поддержание экономического роста. Это самые главные задачи.
Поддержка рубля фактически не дает никакого эффекта экономике, так как эта поддержка очень дорога для ЦБ. Кроме того, ослабление национальной валюты оказывает помощь отечественным производителям, поэтому тут все укладывается в рамки последней политики.
Но я бы, конечно, в этой замечательной новостной бочке меда нашел бы несколько ложек дегтя. В частности, то, о чем вы говорите. Центробанк выдает банкам кредиты, то, о чем говорила Эльвира Набиуллина, и если мы посмотрим на цифры, то 5 трлн руб., которые были отпущены на 2014 год, были выбраны уже, если мне не изменяет память, за первые полгода. Соответственно, лимит еще должен быть увеличен.
На первый взгляд, вроде бы ликвидность, доступ к деньгам для банковской системы — это плюс. Куда идут денежные средства? В том числе идут на спекулятивные сделки, то есть закупается валюта, и просто банк ждет, пока это подрастет. Но если посмотрим с другой стороны, совокупный долг банков регулятору может достигнуть 7 трлн руб., это при процентной ставке 7%. И только на выплату этих процентов банки будут вынуждены тратить свыше 600 млрд руб. в год.
— А где они будут брать эти деньги?
— В этом весь вопрос. С учетом всей необходимости погашения кредитов к концу 2014 года банковская система может уйти в убыток. Поэтому то, что сейчас произведено, — это не от хорошей жизни. Касательно курса, то тут, конечно, нужно смотреть приоритеты. Политика Центробанка, мне тяжело ее критиковать, но то, что происходит, напрашивается.
Недавно мы комментировали, что АвтоВАЗ потерял на курсовой разнице 5 млрд руб. после первого скачка, если вы помните. Почему АвтоВАЗ берет денежные средства и кредитуется на Западе в валюте? Потому что там низкие ставки. Здесь же он получает основную прибыль в рублях, ему же нужно конвертировать и возвращать, поэтому это очень большая проблема — корпоративные обязательства перед западными банками, кредиты в валюте, и как их возвращать.
То, что сейчас произошло, — это из двух зол меньшее. Отменили валютный коридор и ограничили доступ банков именно к этим кредитным средствам, потому что видят их нецелевое использование. Может, это особенность нашей российской банковской системы? Поэтому, с моей точки зрения, если мы не хотим обесценивать доходы россиян, то нужно сделать две простые вещи.
Первое — то, что сделал Центробанк, отпустить рубль в свободное плавание. Какой смысл удерживать завышенный курс рубля? Хотя он и говорит, что с оговоркой, оставляя право за собой вмешиваться. Это, понятно, его работа, это и в Конституции есть, и законом о Центробанке регулируется. Второе — проведение девальвации. Это то слово, о котором все молчат, никто не говорит, но это нужно сделать.
— Но, по-моему, Андрей Валерьевич, за прошедшую неделю эта самая девальвация сполна произошла, если уж так говорить.
— По факту, да, просто никто не называет. Но, с другой стороны, она должна быть управляемой. Вспомните пример хотя бы того же нацбанка Казахстана, который в середине февраля сделал шоковую разовую девальвацию, и все думали, что все там упадет. Но на самом деле тенге на 20% было девальвировано, со 150 до 183, но паника улеглась через несколько дней. Посмотрите, сейчас в экономике Казахстана все достаточно неплохо. Поэтому тут еще один вопрос по Центральному банку.
Я всегда об этом говорил, если мы сравним его действия с аналогичными европейскими и американскими банками, то у нас до сих пор нет спецкомитета по денежно-кредитной политике, где было бы не один-два человека, которые определяют, принимают решения, но, скажем, набор людей, у которых была бы свобода слова в выражении своего мнения. Вы сами понимаете, что не публикуются даже стенограммы заседаний, то, что сделано, то есть гласность и открытость — это вещь сама в себе. Поэтому, с моей точки зрения, данное положение — это практически уже выход из того, куда мы все зашли.
— Андрей Валерьевич, подытоживая то, что вы сказали, все-таки те меры, которые в понедельник были проведены, насколько они эффективны?
— Посмотрим, потому что с точки зрения теханализа, я читаю, слышу, разговариваю с людьми, которые на одном уровне со мной ведут речи, прогнозы различные. Все спрашивают, какой будет курс рубля в следующем году. Если приблизительно, он может остаться на 50 в конце года, в следующем году он может от 100 до 200 быть. Вопрос в том, будет ли это. Будем смотреть, какие будут бюджетные обязательства, какие необходимо поддерживать социальные программы. Для этого нужны денежные средства, а чем выше курс, условно говоря, то тем выгоднее он для государства и для отечественного производителя, то есть импорт становится на второе место, а экспорт на первое. Соответственно, стабильность поддержания цен. Банк сидит на двух стульях. Как он эти половинки удержит, чтобы не провалиться в яму, — это искусство управления нашими ресурсами.