На 50-м году жизни при невыясненных обстоятельствах скончался актер Алексей Девотченко. Причиной смерти мог стать сердечный приступ.
Фото: Коммерсантъ / Светлана Привалова / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Михаил Разуваев
Фото: Коммерсантъ / Светлана Привалова / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Светлана Привалова / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Василий Шапошников / купить фото
Алексей Девотченко был уникальной личностью из породы самосожженцев: он и играл, и жил, не желая знать правил самосохранения и компромиссов. И первый, о ком вспомнили многие, как только пришло сообщение о трагической гибели актера — он был найден мертвым на пороге своей квартиры,— это Владимир Высоцкий. Их роднят теперь не только огромный актерский талант, способный буквально наэлектризовать зрительный зал, не только общественный темперамент (Алексей Девотченко был одним из лидеров оппозиционного движения, активным участником протестных митингов оппозиции и непримиримым блогером — в первые часы после его смерти говорили даже о вероятности политического убийства), не только трагический русский способ бегства от ужаса реальности, но теперь еще и ранняя смерть.
Выпускник едва ли не лучшей актерской мастерской страны — под руководством Льва Додина и Аркадия Кацмана в ЛГИТМИКе имени Черкасова, он успел поработать во многих театрах Санкт-Петербурга и Москвы. Многие крупные режиссеры хотели с ним работать: Девотченко был актером необычайного, беспокойного темперамента, он умел влетать на театральную сцену, будто шаровая молния в замкнутое пространство. Ученик мастерской, в которой свято относились к принципам школы психологического переживания, он умел устанавливать прямой контакт со зрительным залом, буквально бить в публику высоковольтным напряжением — причем как эмоциональным, так и интеллектуальным. Девотченко был не только одним из самых эмоциональных, не только одним из самых физически подвижных, но и одним из самых интеллектуальных, самых умных русских актеров своего поколения.
Он обратил на себя внимание одной из первых своих работ — Порфирием Петровичем в спектакле Григория Козлова по роману «Преступление и наказание». Потом с Козловым они сделали «Лес» в Театре на Литейном и «P.S. Капельмейстера Йоханна Крейсоера...» в Александринском театре. Позже на сцену Александринского театра Девотченко выходил — нет, буквально вылетал! — гоголевским Хлестаковым и загадочным персонажем «Двойника» Достоевского. В Петербурге он играл кроме этих театров еще и в Театре юного зрителя имени Брянцева, и в Малом драматическом театре — был незабываемым, язвительным и проницательным шутом в «Короле Лире» Льва Додина. Часто менял театры не столько потому, как это казалось на первый взгляд, что не умел соблюдать «трудовую дисциплину», но потому, что был одержим тоской по полноценной, гармоничной и бескомпромиссной творческой жизни.
Оборотной стороной его вечного беспокойства и невероятной возбудимости, как это часто бывает, были ранимость и беззащитность, мягкость и столь свойственное большим талантам человеческое одиночество. В поисках сценического идеала он в последние годы жизни менял не только театры, но и города: много работал в Москве, и тоже всегда с крупными режиссерами — с Эймунтасом Някрошюсом в Театре наций (Керея в «Калигуле»), с Камой Гинкасом в Театре юного зрителя («Записки сумасшедшего»), с Кириллом Серебренниковым сначала в МХТ имени Чехова (Обольянинов в «Зойкиной квартире»), а потом и в Гоголь-центре («Мертвые души» и «(М)ученик».
Он был не просто одиночкой, но выдающимся сценическим солистом. Зная тайны профессионального партнерства, с удовольствием посвящал себя жанру моноспектакля и создавал настоящие шедевры этого труднейшего жанра, как, например, поставленные Григорием Козловым «Концерт Саши Черного для фортепиано с артистом» и «Дневник провинциала в Петербурге», которые Алексей Девотченко играл на протяжении многих лет.