"Чтобы перезапустить мировую экономику, нужны потрясения"

Алексей Захаров: "Стратегически никаких перспектив для создания международных финансовых центров на территории России нет. Но нет никакого сомнения, что, поставив стратегическую цель быть сырьевой державой номер один, можно действительно ей быть, но не в плане поставки сырой нефти, а производства технологий, в том числе, и для сланцевых вещей. У нас есть для этого энергия, и сырье, металл, чтобы все это произвести, и мозги, которые в состоянии все это придумывать. Ничего страшного в том, чтобы мы были великой сырьевой державой, я не вижу. За Россией будущее в индустриальном процессе. Торговля деньгами — это не наше. Это никуда не денется в ближайшие 100 лет точно, что бы там ни было со сланцевой революцией, все равно, вызовы и угрозы санкций будут возникать. Мы, хотим этого или нет, должны будем думать о том, чтобы самостоятельно производить технологии, которые зачастую даже у нас придуманы".

"Любая дискриминация у нас запрещена. Зачем-то еще приняли, что нельзя озвучивать в объявлениях и вакансиях требования по полу и возрасту. Эта идея бредовая, популистская, потому что требования в любом случае существуют. Они могут быть привязаны к персоналиям, если это малый бизнес. Вот есть молодой директор, он будет только молодых подбирать, потому что тех, кто старше, он боится. Ничего ты с этим не сделаешь. Ему 20 и с 50-летним он работать не будет. Или ему 50, и он боится 20-летних и работать с ними не будет никогда. В любом случае будет дискриминация, она есть в Европе, в Штатах, она есть везде".

"Самый частый критерий отбора — это возраст. Но он будет как в плюс, так и в минус. Те, кому за 50, будут говорить, что не берут работать, потому что старый, а те, кто 20 плюс, будут говорить, что молодые, поэтому не берут. Граница — это опыт. Молодых не берут, потому что нет опыта, а не потому что молодой. А пожилых не берут, потому что уже нет опыта. У 50-летнего опыт как у 20-летнего, а амбиции на 50".

"По сравнению с американским, российский рынок труда зарегулирован, по сравнению с европейским — он недостаточно регулируется. Европейское законодательство сильно жестче, чем российское. Условия труда, процессы увольнения. У нас беременную нельзя уволить, а лоботряса хоть как-то можно. А в какой-нибудь Бельгии, Испании или во Франции да еще и чиновника вообще нельзя уволить ни при каких условиях".

Алексей Захаров: "Смотреть с надеждой в будущее можно с любым образованием. Чисто статистически, с любым. Лишь бы человек был на своем месте. Можно получить самое лучшее образование в самом лучшем вузе, но если это не твое, то все, кто получал рядом такое же образование, но как свое, тебя очень быстро обгонят. Даже если ты будешь получать больше денег, чем твои одноклассники, которые получили другое образование, ты будешь получать сильно меньше, чем твои коллеги, с которыми ты себя сравниваешь в этой же сфере. В результате, сколько бы денег ни было, человек находится в дауне, и таких людей очень много".

"Украинский кризис никакого влияния на российский рынок труда не оказал. Мне ситуация видится следующим образом: все, кто хотел, условно, граждане Украины, давно плодотворно работали на территории Российской Федерации. Границы были открыты до недавнего времени, были весьма условны. Как и граждане России работали на территории Украины и продолжают работать. С этой точки зрения ничего не изменилось. Понятно, что из Крыма никто никуда не поехал, там своя песня и условно все хорошо. Дальше есть юго-восток, где идет война. Войне этой конца не видно. Большое количество людей приехало в Россию, но это люди, которые сбежали от войны. Психологически они находятся в состоянии беженцев. Кто-то из них ищет работу. Но они не собирались уезжать, они не трудовые иммигранты".

"И работодатели точно так же смотрят на людей, которые при поиске работы объявляют о своем статусе беженцев. Работодатель думает: "Хорошо, мы же все надеемся, что все успокоится, возьмем человека на работу, месяц-два и он поедет обратно, а в чем смысл?". Поэтому там, где рынок труда нелегальный, где что-то в чернуху, поденщину, вне поля зрения всех, люди что-то по чуть-чуть зарабатывают. Говорить о том, что те потоки беженцев, которые пришли на территорию России, как-то системно повлияли на российский рынок труда, нельзя".

Алексей Захаров: "Сами зарплаты стоят на месте, и буквально на днях исследовательский центр Superjob в очередной раз задавал вопрос работодателям, планируют ли они индексацию зарплат к новому году. 12% ответили "да", 54% сказали "однозначно нет", остальные где-то между. Обычно, в хорошие годы пропорция другая, 54% планируют под новый год чего-нибудь такое, причем для всех, а те, кто в не очень хорошей ситуации, не планируют. Поэтому говорить о том, что зарплаты падают, я не могу. Говорить о том, что зарплаты не растут — да. В первую очередь они не растут в финансовом секторе. Практически большинство крупных банков, не будем их называть, но почти все, заявили, что у них индексации не планируется. Хотя, естественно, будут повышения зарплат для отдельных категорий людей, которые переходят с должности на должность более высокую и так далее, но не систематического для всех. Большинство работодателей в этом году подождут развития ситуации".

"У меня есть пара примеров, когда мои знакомые, друзья, работающие действительно в высокотехнологичных областях, почувствовали на себе прелесть санкций, потому что они что-то такое производили здесь высокотехнологичное и даже поставляли на мировой рынок. Даже дворец английской королевы этим оборудован. Это противопожарные системы, сделанные на самом современном уровне, технологии ноу-хау, чисто российские, аналогов в мире нет. Наши системы с точки зрения противопожарных систем оповещения, в экстремальных ситуациях сейчас мы впереди планеты всей с точки зрения технологий. Как-то на все это внимания не обращалось, и им приходилось пробиваться на тендеры, на государственные конкурсы с большим-большим-большим трудом. И вот все палки в колеса, которые государство могло вставить с помощью различных структур, от ФАСа до еще кого-нибудь, оно вставляло. И вдруг все забегали, оказывается, теперь мы не можем этого импортировать, нам этого не поставляют, оказывается, у нас есть свое да только лучше, чем мы покупали, и давай-давай-давай скорее надо наладить здесь поставки, и мешать даже вроде как начинают меньше. Но о помощи особо речи не идет".

"С точки зрения количества заинтересованных соискателей, все достаточно стабильно. Если мы вспомним тот же самый период 2008 года, осень такую же, все летело в тартарары, совершенно никто не понимал, чем это все закончится. Сейчас есть некое ощущение вязкого болота, которое как-то колышется. При этом все понимают, что ничего хорошего нет, но сказать, что все совсем плохо, тоже никто не может. Если мы посмотрим на SuperJob, сейчас размещено под 300 тыс. объявлений о вакансиях, это более 1 млн рабочих мест. Но, например, в сентябре, по сравнению с августом, в целом по стране, количество предложений на рынке труда увеличилось примерно на 2,5%. Но ведь работает сезонный фактор, и, по идее, оно должно было бы увеличиться процентов на 10 по сезонности, и еще процентов на 10 в октябре, а потом должно было бы постепенно снижаться к Новому году. Увеличение спроса было очень небольшим, но все-таки было. Падения нет, но и какого-то роста активности по новым проектам тоже. Мы не видим, чтобы кто-то вдруг с целью импортозамещения начал куда-то активно инвестировать и привлекать новый персонал в новые проекты".