В Госдуме озаботились обликом Кремлевской стены. Зампредседателя комитета Госдумы по науке, депутат от ЛДПР Михаил Дегтярев попросил Общественную палату рассмотреть возможность перекрасить Кремль в белый цвет. Чтобы проделать это теперь, потребуется как минимум 54 тонны побелки. Ведущая "Коммерсантъ FM" Наталья Жданова обсудила эту тему с Андреем Бильжо, известным художником, писателем и ресторатором, а по образованию психиатром.
Фото: Антон Белицкий, Коммерсантъ / купить фото
— Даже не знаю, с чего начать, честно говоря: с Михаила Дегтярева ли, с Самары ли, откуда родом Михаил Дегтярев, и откуда я приехал буквально позавчера, или с истории московского Кремля? Давайте начнем вот с чего: а других проблем у депутата Михаила Дегтярева, по-моему, уже нет. Единственная проблема осталась в городе Москве и в Самаре, откуда он родом, и где он президент фехтовальщиков из семьи врачей, других проблем не осталось — только побелить стены Кремля.
Они были белые до 1947 года, а итальянцы построили краснокирпичными, и очень долго они были краснокирпичными, так сделали итальянцы изначально. А потом его белили, и он был такого цвета покоцанного, потому что не всегда успевали белить, с подтеками, грязноватые и так далее.
Сколько же красить нужно, и как часто должны гастарбайтеры висеть на стенах нашего Кремля для того, чтобы его белить, белить, белить, белить, белить и убирать эти подтеки. Возникает вопрос: Михаил Дегтярев из "Идущих вместе" — замечательный парень, папа и мама врачи, и врачи, судя по всему, хорошие. Папа — хирург, мама — гастроэнтеролог.
Интересно, решил ли Михаил Дегтярев от партии ЛДПР медицинские проблемы у себя в городе Самаре? Садился я в автобус, который вез меня к самолету Москва — Самара, я еще про Самару ничего не знал и не знал, что это за город, я ехал туда в первый раз, а город-то замечательный на самом деле, как оказалось. Со мной рядом стоит женщина, говорит по мобильному телефону. Из разговора, случайно подслушанного, — потому что, тесно же в автобусе, — я понял, что это врач, и врач-инфекционист, и занимается вопросами печени. Я повернулся к ней, когда она закончила разговор, и пошутил по-дурацки, я сказал ей: "Вы знаете, я понял, что вы занимаетесь проблемами печени, у меня большие проблемы". И я знаю, как врачам не нравятся случайные консультации, и разные идиоты подходят и говорят: "А, вот, вы знаете, я услышал, что вы стоматолог, посмотрите, у меня кариес четвертого верхнего резца" — и рот открывает. Она сразу поняла шутку, и оказалось, не просто инфекционист, а не буду называть ее должность, чтобы ее не подставлять.
Я говорю: "А как дела в Самаре по поводу медицинской проблемы, что у вас? Я вот тоже врач". Она говорит: "Да, да, узнала, замечательно", — и коротко, пока мы ехали, она мне сообщила, что Самара занимает первое место в стране по ВИЧ-инфекциям. Я говорю: "А как же так?". Я просто остолбенел. "Что же такое-то, почему именно Самара?". "А потому, что наркотрафик проходит через Самару, и поэтому ВИЧ-инфекции, а также всевозможные гепатиты лидируют просто по всей стране".
Михаил Дегтярев, обращаюсь через "Коммерсантъ FM": вот вы решили проблему в Самаре, например, медицинскую? Проблему зарплат врачей? Если вы в Москве депутат, то решите проблемы, например, московских клиник.
Чего ж Кремлю-то мучить сейчас, его будут белить, белить, белить, чтобы, повторяю: стеклянные дома построили, на них все время висят гастарбайтеры на высоте 21 этажа, и моют, моют, моют, моют эти окна.
— Андрей Георгиевич, вы сразу о технической стороне дела. А о идейной стороне: чистота власти? Кремль — это символ российской власти, он станет белым, и власть как бы станет лучше для нас для всех.
— Тогда, Наташа, давайте, если мы начинаем белить Кремль, то мы убираем рубиновые звезды, потому что мы восстанавливаем Москву до 1947 года. Тогда мы убираем рубиновые звезды и ставим двуглавых орлов, тогда мы должны вообще поменять все вокруг Кремля.
Не могут сочетаться белые стены Кремля со всем новоделом и новостройками, которые построили как искусственные вставленные золотые зубы вокруг. Давайте тогда вернемся назад совсем. Куда мы возвращаемся, в какой год? Мы возвращаемся до войны и после войны или уходим в XVIII век и XVII век?
Потому что, когда построили итальянцы, повторяю, в XIV веке, он был краснокирпичный, и вообще это итальянская архитектура. Я знаю Италию, и эти ласточкины хвосты, то, что называется "кремлевскими зубцами", — это же все пришло к нам из Италии, это все итальянская абсолютно история, там на каждом углу эти ласточкины звезды, и стены московского Кремля.
Белили его почему? Потому что, да, хотели как бы чистоту, и все остальные дома белили. Понимаете, в чем дело: белили, красили и прочее, но, если мы гордимся нашей историей Великой Отечественной войны, то тогда Кремль был все-таки красным, и на нем рисовали, красили крыши в зеленый цвет, маскировали звезды, закрывали чехлами и так далее.
Давайте выберем, куда мы возвращаемся, в какой период нашей истории — вот это самое важное для Михаила Дегтярева, мне кажется. В какой период истории возвращаемся, и не потратить ли эти деньги на что-нибудь другое более нужное, чем на белила и бесконечную реставрацию и бесконечные белила, белила? Хотя и Кремль подкрашивают сейчас в красный цвет, но это легче: подкрасить красные кирпичи в красный, чем белить все стены.