Оксана Дмитриева не сможет стать губернатором Санкт-Петербурга. Депутат Госдумы от "Справедливой России" не прошла так называемый муниципальный фильтр. Ей удалось собрать лишь 111 подписей муниципальных депутатов из необходимых 156. Депутат Госдумы Оксана Дмитриева и политолог, профессор Высшей школы экономики Олег Матвейчев обсудили ситуацию с ведущим "Коммерсантъ FM" Анатолием Кузичевым.
Фото: Дмитрий Духанин, Коммерсантъ / купить фото
Бывший губернатор Санкт-Петербурга Георгий Полтавченко в начале мая попросил президента о досрочной отставке, чтобы провести досрочные выборы главы региона в сентябре. Президент Владимир Путин поддержал решение чиновника.
— Оксана Генриховна, почему вам не удалось собрать 156 подписей?
О.Д.: Во-первых, господин Полтавченко, вернее, его штаб, с самого начала сделал попытку, сосредоточил все усилия на том, чтобы заблокировать муниципальный фильтр. Как заявил штаб, в первые же дни было собрано свыше тысячи подписей муниципальных депутатов, которые собирались под административным прессом. Всех в приказном порядке приглашали в муниципалитеты, туда вызывался нотариус, либо, наоборот, всех отвозили к нотариусу, и говорилось о том, что нужно расписаться за Полтавченко, а некоторых, небольшое количество, за двух технических кандидатов.
Во-вторых, был сильнейший административный нажим на муниципальных депутатов, чтобы они ни в коем случае не подписывались и не поддерживали мою кандидатуру. Были угрозы увольнения с работы, угрозы бизнесу, если это, допустим, пенсионер, то звучали фразы типа "Ваши дети стоят в очереди на жилье, они это жилье не получат", "Вашей дочке нужно место в детском саду? Его не будет". Давление было сильное. Кстати говоря, это признают даже другие кандидаты, например, кандидат от ЛДПР Сухенко прямо сказал, что подписываться за Дмитриеву стало опасно.
— Оксана Генриховна, то, что произошло или происходит в Санкт-Петербурге, — это все-таки эксцесс на местах, эксцесс исполнителей, или это несовершенство самого муниципального фильтра?
О.Д.: Безусловно, федеральное законодательство, муниципальный фильтр, против которого наша партия возражала сразу, когда этот закон шел в Государственной думе, открывает широкие возможности для злоупотребления и для отсечения кандидатов. Но я могу сказать, что в Санкт-Петербурге у меня была такая ситуация, что мы могли реально преодолеть муниципальный фильтр, если бы не было беспрецедентного давления на муниципальных депутатов, и вся кампания господина Полтавченко не была бы сосредоточена на блокировании муниципального фильтра и отсечение реального конкурента. Это абсурдная ситуация. Даже на последних выборах "Справедливая Россия" получила 25% голосов. "Яблоко" и "Гражданская платформа" передали свои подписи, их было немного, но, тем не менее, передали мне. Наша поддержка — порядка 35-37% в городе даже по фальсифицированным выборам. Имея 37% поддержки, партии не могут представить свою кандидатуру — это совершенный абсурд.
— Это абсурд, согласен с вами. Это все-таки эксцесс исполнителей или несовершенство самой идеи муниципальной фильтрации?
О.Д.: И то, и другое. Но в случае с Петербургом, это, безусловно, сознательная политика городских властей.
О.М.: Фильтр был взят не просто с неба, это практика, которая существует во многих странах мира, во Франции, например, еще можно перечислять. И, прежде всего, он направлен на то, чтобы у нас не было так называемых "бумажных партий", которые существуют на федеральном уровне с пакетом документов, с печатью и так далее, а реально не имеют никаких кандидатов у себя внизу.
Этим, кстати говоря, грешат и парламентские партии в значительной степени, которые сосредоточиваются часто на федеральные компании, иногда на областной, на субъектовой кампании, но совершенно не заботятся о том, чтобы у них были депутаты во всевозможных городах, округах, весях и районах и так далее, потому что это им вроде как было не нужно. Теперь только они стали понимать, что работа на всех уровнях, и ответственность на всех уровнях очень важна, и теперь уже им невозможно участвовать, например, в губернаторских выборах, если они не будут иметь достаточное количество депутатов.
— То есть, я правильно понял вас, Олег Анатольевич, что вы полагаете, что это абсолютно объективный процесс?
О.М.: Да, через какое-то время, поскольку теперь эти партии озаботятся тем, что им нужно выдвигаться везде.
— Нет, я имею в виду: объективные процессы, в жернова которых попала Оксана Генриховна.
О.М.: В данном случае, раз, что ей просто не хватило этих людей, и не только ей, самой "Справедливой России", но и партиям союзников не хватило. Во-вторых, сейчас целых пять минут Оксана Генриховна обвиняла людей в давлении. Вообще-то говоря, эти обвинения, по сути дела, уголовное преступление. И вот говорят, что давление оказывалось чуть ли не на тысячу депутатов. Неужели из этой тысячи не нашелся ни один, кто бы написал заявление, например, в милицию за то, что на него оказывалось давление? Потому что такие заявления, они вообще являются голословными, но и в каком-то смысле даже являются клеветой, если они не подтверждены конкретными заявлениями в правоохранительные органы.
— Это было обращение к Оксане Генриховне, поэтому, наверное, есть смысл дать ей возможность ответить. Пожалуйста.
О.Д.: Факты давления и вообще нарушения при сборе подписей устанавливает Генеральная прокуратура. Есть те, кто отдал подписи, те, кому хватило смелости отдать подписи, и представители "Единой России", есть несколько человек, которые дали подробные показания Генеральной прокуратуре о фактах давления, которое было оказано. Дело в том, что Генеральная прокуратура уже по моему запросу проводит проверку и занимается штабом Полтавченко и администрациями районов и главами муниципалитетов, которые организовывали блокировку муниципального фильтра и давление на муниципальных депутатов. Проверка эта осуществляется Генеральной прокуратурой, и по моей просьбе в депутатском запросе сразу было указано, что "Просьба осуществить проверку с защитой свидетелей".
О.М.: Отлично, вот это называется правовой, правильный подход — это раз.
О.Д.: Тем не менее, господа представители "Единой России", главы муниципальных образований на депутатский запрос решили подать в суд — это первый случай в истории конституционного права России, что они в суде решили оспорить мое право, как депутата Государственной думы, депутатского запроса.
О.М.: Ну, это интересный, конечно, факт. Но, смотрите, я вот по-другому бы хотел сейчас поговорить: мы знаем, что в некоторых субъектах, их довольно много, "Единая Россия" помогает части депутатов собрать недостающие подписи, которые они не могут собрать.
— Мы можем вспомнить ситуацию московских выборов. Помните?
О.М.: Москва — это само собой, сейчас вот в этих выборах, мы знаем, такое есть, и в Астраханской области, и в Волгоградской области, и в ряде других, так вот возникает вопрос: почему все-таки не смогли договориться? Было все-таки такое ощущение, что Оксана Генриховна могла бы с Полтавченко договориться мирно об этом самом процессе. Мне кажется, что изначально не конструктивная, такая агрессивная позиция как раз этому помешала со стороны Оксаны Генриховны. Может быть, она прояснит этот вопрос.
— Была у вас агрессивная позиция, Оксана Генриховна? Это интересно.
О.Д.: Вы знаете, это абсолютный абсурд, что говорит уважаемый политолог. Что значит "договориться"? Господин Полтавченко, естественно, его интерес в том, чтобы не допустить выдвижение своего основного конкурента. И понятно, что были предприняты все меры.
О.М.: А почему Шеин не боится, например, в Астрахани Жилкин, или в Волгограде почему не боится Бочаров своих конкурентов, то есть довольно серьезных людей?
О.Д.: Бочаров, значит, не боится.
— Видимо, Оксана Генриховна, на самом деле опосредованно ответила на этот вопрос, потому что она полагает себя самым серьезным конкурентом Полтавченко, самым внятным и самым опасным, потому. Ну, если, я правильно вас понял.
О.Д.: Да.
О.М.: Насколько я знаю социологические исследования, это не так, здесь это несопоставимо.