Спекуляции на тему дна

До конца 2014 года, по мнению ЕВГЕНИЯ ХРУСТАЛЕВА, партнера и руководителя группы по оказанию услуг предприятиям горнодобывающей и металлургической отраслей компании EY, финансовые инвесторы будут основными игроками на рынке сделок M&A в горнодобывающей и металлургической промышленности.

Для горнодобывающей отрасли 2013 год можно назвать поворотным: по мнению многих инвесторов, рынок достиг дна. О вялости инвесторов свидетельствовало как количество заключенных сделок, которое по сравнению с 2012 годом снизилось на 25%, до 702, так и их суммарная стоимость, которая без учета сделки по слиянию компаний Xstrata и Glencore International сократилась на 16% и составила $87,3 млрд (минимальное значение, согласно расчетам EY, с 2005 года).

Рынок M&A в горнодобывающей и металлургической отраслях стремительно рос до 2007 года, когда суммарная стоимость всех мировых сделок с горнодобывающими активами достигла $210,8 млрд. Российские и глобальные игроки скупали активы по всему миру в ожидании дальнейшего роста спроса и цен на металлы, однако финансовый кризис 2008 года остановил этот рост.

В 2009-2010 годах компании были вынуждены сокращать геологоразведку, инвестиции в разработку новых месторождений, замораживать проекты до тех пор, пока не улучшится мировая конъюнктура цен. Многие проекты, приобретенные в рамках M&A-сделок, так и не вышли на плановый уровень рентабельности, и в итоге в 2012 году большинство крупнейших глобальных компаний сектора отразило в финансовой отчетности многомиллиардные списания стоимости активов, включая гудвил, стоимость лицензий и основных средств. Компания Rio Tinto списала в 2012 году активов на $14,4 млрд. Компания Vale SA списала в том же году активы, связанные с месторождением ферроникеля и угольным месторождением в Австралии, на сумму около $5,7 млрд. Anglo American обесценил месторождение железной руды Minas Rio на $5 млрд.

Рынок M&A в горнодобывающем секторе развивался в том числе за счет дешевых заемных средств. В результате такого шопинга в кредит многие компании столкнулись с проблемой высокой долговой нагрузки. Естественно, в такой ситуации они были вынуждены свернуть проекты внешней экспансии и сосредоточиться на развитии собственной ресурсной базы и сокращении затрат. В результате на рынке M&A в 2013 году наблюдался существенный спад. Изменилась и структура рынка M&A в горнодобывающем секторе. Если еще несколько лет назад стратегические игроки отрасли скупали активы для роста капитализации бизнеса, то последние пару лет они же продают непрофильные активы, чтобы снизить долговую нагрузку и избавиться от нерентабельных проектов. В течение 2013 года пять крупнейших многопрофильных компаний отрасли завершили продажу активов на общую сумму $6,3 млрд.

Важно отметить, что на рынке M&A в 2013 году активизировались фонды прямых инвестиций и спекулятивные инвесторы. Последние готовы входить в рисковые проекты с целью извлечения высокой доходности с помощью различных арбитражных стратегий, связанных с возросшей волатильностью на товарных рынках. Согласно исследованию EY, доля профессиональных инвесторов в стоимости заключенных сделок слияния и поглощения выросла с 5% в 2012 году до 19% в 2013 году, что опять же подтверждает вывод о достижении рынком дна. Многие частные и государственные фонды прямых инвестиций в прошлом году пересмотрели свои инвестиционные стратегии, не позволявшие до этого инвестировать в активы, связанные с добычей твердых полезных ископаемых. Потому что, когда рынок достиг исторического дна в 2013 году, соотношение риск/доходность стало более приемлемым на горизонте планирования в пять-десять лет. Такие инвесторы готовы вкладывать средства независимо от положения дел в отрасли, рассчитывая на высокую отдачу в связи с недооцененностью активов из-за возросшей волатильности цен на металлы. Кстати, еще одним подтверждением того, что профессиональные инвесторы стали больше интересоваться сектором, являются возросшие в 2013 году объемы торгов деривативами на сырьевые товары, например такие, как железная руда. Среднемесячные объемы торгов (в тоннах) свопами на железную руду на Сингапурской бирже составили в 2013 году около 20 млн тонн, тогда как в 2012 году этот показатель составлял меньше 10 млн тонн.

Повышенный интерес фонды проявляли в 2013 году и к так называемым юниорским компаниям горнодобывающего сектора, которые столкнулись с тем, что рынок IPO стал для них менее доступным в 2011-2013 годах, а долговые инструменты не обеспечивали на 100% финансирование геологоразведки, подготовки ТЭО или строительство обогатительных фабрик. Фонды готовы входить в такие проекты при условии достижения приемлемой внутренней нормы доходности на горизонте пяти-десяти лет.

В качестве примера таких сделок можно привести приобретение за $36 млн канадской компании Rio Verde Minerals Development совместным предприятием B&A Mineracao, возглавляемым бывшим гендиректором Vale Роджером Аньелли, и банком Grupo BTG Pactual. Кроме того, бывший руководитель Xstrata Мик Дэвис заявил о намерении создать новую компанию X2 Resources, а бывший глава Barrick Gold Corp. Аарон Риджент учредил инвестиционную компанию Magris Resources. Также можно упомянуть сделку фонда прямых инвестиций "Баринг Восток Кэпитал Партнерс" совместно с РФПИ по приобретению доли в компании Tigers Realm Coal, разрабатывающей угольное месторождение на Чукотке. Все это свидетельствует о растущей роли прямых инвестиций в горно-металлургическом секторе.

По мере усложнения потребностей отрасли механизмы финансирования становятся все более инновационными и гибкими. Например, все более широкое распространение получают поточные соглашения (Streams), и начало этому положила эпохальная сделка стоимостью $1,9 млрд, которую заключила бразильская Vale с канадской Silver Wheaton — финансовым инвестором, пионером на рынке streaming. Такие соглашения позволяют добывающим компаниям получить значительные объемы финансирования на коммерциализацию проекта (обычно по попутной добыче) в виде авансового платежа, не требуя передачи контроля над активом и не влияя на структуру акционерного капитала. Однако любая форма финансирования сопряжена с определенными издержками и ограничениями. Поточные соглашения ограничивают права добывающего предприятия на интересующий инвестора металл и могут негативно сказаться на конечной доходности проекта вследствие потери части прибыли от добычи металла. Кроме того, агентство Standard & Poor`s недавно приняло решение, что такие соглашения следует классифицировать как вид заемного финансирования (при наличии определенных обстоятельств), а это может отпугнуть компании, у которых и без того высок уровень долговой нагрузки.

Предметом поточных договоров обычно выступают активы, добыча на которых уже ведется или должна начаться в ближайшее время. Их отличительные особенности — низкий уровень политического риска, приемлемая операционная рентабельность и стабильный доход на протяжении всего проекта. Помимо этого сегодня некоторые инвесторы готовы выплачивать задаток за будущие поставки металла еще на этапе согласования проекта по его добыче, как, например, Silver Wheaton, которая заключила такое соглашение с Sandspring Resources в ноябре 2013 года.

По прогнозам EY, в 2014 году ситуация в горнодобывающей отрасли будет довольно сложной, однако очевидно, что сегодня наступил оптимальный момент для привлечения прямых инвестиций: инвесторы могут и будут вкладывать значительные средства в отраслевые проекты (правда, только при условии их высокой перспективности). Судя по всему, небольшие молодые компании сектора начали приспосабливаться к новым условиям финансирования. Сегодня они уделяют повышенное внимание управлению ожиданиями инвесторов, делают ставку на менее амбициозные проекты, экономят средства и разрабатывают более убедительные инвестиционные планы. В связи с этим в 2014 году объем альтернативного финансирования, привлекаемого в секторе, должен заметно увеличиться.