"Дом Баланчина" — New York City Ballet — открыл свой весенний сезон в Театре Дэвида Коха в Линкольн-центре программой "Хореографы XXI века", в которой вместе с балетами Форсайта, Уилдона, Мартинса и Ратманского была представлена мировая премьера миниатюры "Боске" ("Les Bosquets") — отклика на памятные мятежи в парижских предместьях, ставшего гвоздем вечера. В социально ориентированном проекте приняли участие фигуры, знаковые для современной молодежной культуры. Из Нью-Йорка — МИХАИЛ СМОНДЫРЕВ.
Фото: jr-art.net
Премьера балет
Режиссер-постановщик JR, долговязый француз в неизменных темных очках и фетровой шляпе, скрывший имя за инициалами, до прошлого года не видел ни одного балета. Он называет себя фотограффитером, скрещивая слова "фотография" и "граффити". Обласканный рецензентами, он выставляет свои работы в самой большой галерее мира — на улицах мегаполисов, крышах поездов и метро. А все началось в Боске — неблагополучном многотысячном квартале в парижском пригороде Монфермей, где десять лет назад 20-летний JR создал проект "Портреты поколения". Фотографируя горожан на улицах, он размещал огромные изображения на стенах и фасадах их собственных домов. Когда год спустя там вспыхнули беспорядки, коллажи JR, освещенные пылающими машинами, стали фоном всех телевизионных картинок, сделав автора знаменитостью.
В короткой партитуре "Боске" культовый поп-музыкант Вудкид использовал свои фирменные приемы. Под автоматную очередь барабанов, усиленную криком горнов и грозным хрипом тубы, бегут в атаку клоны Рэмбо с "гранатометами" в руках — свернувшимися калачиком девушками с вытянутой вперед ногой. Им противопоставлены стройные ряды кордебалета, решительно балансирующего на пуантах: полицейский порядок государства против броуновского мельтешения бунтарской массы. Между непримиримыми противниками мечется одинокая балерина (Лорен Ловитт): одетая в белоснежную, но скомканную, как бумага, классическую пачку, она играет роль прессы. Увернуться от кишащих людских толп и доставить материал в редакцию ей не удается — сбитая с ног и едва не затоптанная безумствующей толпой "свободная пресса" не испытывает тем не менее ни малейшей благодарности к поднимающему ее на ноги лидеру бунтовщиков — Лилу Баку, исполнителю уличных танцев в стиле мемфисского джукинга, приглашенному в проект из "Цирка дю Солей".
Этот 25-летний парень из Лос-Анджелеса с инопланетной походкой Майкла Джексона и по-змеиному, на зависть всем Одеттам, струящимися руками сам по себе знаменитость. Он танцует в кроссовках, как в пуантах — поднимаясь на пальцы, и умеет складываться в четыре раза, положив ногу себе на плечо. Он растекается на части, будто его тело сделано из жидкого металла, как в "Терминаторе-2". Но классического балетного языка Лил Бак не знает, а Лорен Ловетт не умеет говорить на его жаргоне (вот и пример взаимонепонимания интеллектуалов и представителей народных масс). Ну а режиссер JR не знает обоих языков, и потому исполнители предоставлены самим себе. Лил Бак поставил свои танцы сам, а для балерины потрудился Питер Мартинс, худрук труппы NYCB. Впрочем, хореография в этом политическом памфлете играет второстепенную роль.
Фотограффитическое прошлое JR и его любовь к большим вертикальным панелям позволяют проекту вырулить из хореографического коллапса. Эмоции пары протагонистов показаны не пластикой их тел, а отдельными деталями — будто под лупой: герои застывают в неподвижности, а на задник в этот момент проецируются крупным планом их лица, едва шевелящиеся пальцы, ее выворотные стопы в пуантах и его недотянутые — в белых кроссовках.
Сюжет тем временем продолжает движение: мужское обаяние мятежника побеждает представительницу прессы. Но хеппи-энд не для современного мира — в мелодию их лирического дуэта врывается сухая барабанная дробь, героев разделяет шеренга кордебалета, затянутого в пятнистые облегающие комбинезоны, черные кружочки которых выглядят как газетный шрифт. Авангардный режиссер JR почти буквально цитирует мысль древнего грека Эзопа: слова могут соединить людей, но могут и оттолкнуть друг от друга.