Конфискация имущества как мера противодействия коррупции сама может стать источником коррупции, считает глава думского комитета по гражданскому и уголовному законодательству Павел Крашенинников. Он предложил не расширять сферу применения конфискацией. Более рациональной антикоррупционной мерой он считает возмещение ущерба. Об этом господин Крашенинников заявил вчера в ходе публичной лекции в Госдуме.
Павел Крашенинников сожалеет, что "частная собственность" значится лишь в Конституции
Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ / купить фото
Своими мыслями о конфискации имущества и возмещении ущерба глава думского комитета по гражданскому и уголовному законодательству поделился во время публичной лекции, которую он читал вчера студентам московских юридических вузов, приглашенных в Госдуму в рамках думского цикла лекций "Развитие правовой системы в РФ". В современных условиях конфискация не может быть таким же наказанием, каким она была "в советской системе: десять лет с конфискацией имущества", уверен Павел Крашенинников. По его словам, это было бы фактически "двойным наказанием" за одно преступление. Кроме того, "конфискация сама по себе — коррупционная вещь, так как может служить в том числе и для передела собственности, и для недобросовестной конкуренции". Оборотная сторона столь жесткой меры проявляется уже сейчас, как только возникает "проблема: куда девать конфискованное имущество". К примеру, конфискованная партия товара — "который быстро портится, никому не нужен" и зачастую выбрасывается. "А то имущество, которое кому-то нужно, оно реализовывается — и почему-то по странным ценам",— подчеркнул господин Крашенинников.
Он признал, что такая система удобна "для правоохранительных органов, так как проще всего: и к ответственности привлекли, и добились сдачи имущества". Депутат имел в виду, что такое имущество "нажито незаконно". А незаконные действия всегда наносят ущерб гражданам либо государству. Но, когда имущество конфисковано, это вовсе не означает, что ущерб возмещен сполна. Поэтому Павел Крашенинников уверен, что в российских условиях правильнее наказывать не конфискацией, а возмещением ущерба.
Кроме того, господин Крашенинников считает, что возмещением ущерба можно наказывать не только за "незаконные действия". Иногда действия бывают совершенно "законными — к примеру, захват преступника" ОМОНом в жилом доме. Но в ходе операции по захвату может быть нанесен ущерб дому, жильцы которого "никогда не смогут восполнить его". "Попробуй возмести ущерб, который государство нанесло,— целая проблема с тысячей оговорок",— заявил Павел Крашенинников, который уверен, что должны быть нормы закона, по которым граждане могли бы возместить понесенные потери.
Павел Крашенинников говорил о Гражданском кодексе (ГК) — "экономической конституции" страны, первая и вторая части кодекса были приняты почти 20 лет назад — осенью 1994 года. Господин Крашенинников, будучи одним из авторов ГК, рассказал студентам, чем нынешний кодекс отличается от советского. Он сообщил, что советский режим не признавал частной собственности. Тогдашняя Конституция признавала только государственную собственность, общественную и колхозно-кооперативную. Гражданам позволительна была "личная собственность, которой придавался исключительно потребительский характер". Но даже такая собственность жестко регламентировалась, напомнил господин Крашенинников. Так, "жилое помещение не могло быть больше 60 кв. м, семья не могла иметь больше одного дома, и если какой-либо семье по наследству переходил второй дом, то его полагалось продать в течение года". Прорывом к полноценной частной собственности стал советский закон "О собственности", принятый 6 марта 1990 года. Окончательно же частную собственность закрепила Конституция 1993 года. Текст нового ГК не содержит словосочетания "частная собственность", уточнил господин Крашенинников. По его словам, авторы ГК вынуждены были пойти на уступку коммунистам, заменив "частную собственность" иной формулировкой — "собственность граждан и юридических лиц".