Замоскворецкий суд Москвы в понедельник приговорил семерых фигурантов "болотного дела" к срокам от двух с половиной до четырех лет колонии. Обвиняемая Александра Духанина приговорена к условному сроку. Отец осужденного Артема Савелова Виктор Савелов побеседовал с ведущей Натальей Ждановой.
Фото: Геннадий Гуляев, Коммерсантъ / купить фото
— Виктор Иванович, вы ожидали, что приговоры будут такими суровыми, и есть ли надежда на то, что удастся адвокатам снизить эти сроки?
— Если человек ни за что получает срок, даже одни сутки или 15 суток, — это очень плохо. А если человек уже отсидел 18 месяцев или еще больше, то это очень плохо. А когда к этому еще добавляют срок, то это ни в какие рамки не лезет.
— Ваш сын находится в заключении уже 18 месяцев?
— Да.
— Он приговорен к двум годам и семи месяцам тюремного заключения. Получается, что большую часть этого назначенного срока он уже отбыл, находясь в СИЗО, и у него есть шанс на УДО, правильно?
— Да. СИЗО — это не санаторий, у нас было только 95 судов, на которые они вставали в шесть утра, а приезжали в СИЗО, чтобы поспать, в 12. Вот какое у них было давление моральное и физическое.
— Неоднократно говорилось о том, что условия в СИЗО близки к условиям в тюрьме строго режима. Как вы оцениваете в целом ход следствий и весь этот процесс? Вы во время приговора присутствовали в зале?
— Да, я присутствовал в зале. Следствие было совершенно искусственным. Люди, которые вели следствие, были жестко запрограммированы на то, что надо с ребят вытащить. Правда, ничего не получилось, потому что ребята были довольно-таки стойкие, друг друга не подкладывали, дружно держались. Молодцы ребята. Во время следствия использовались самые подлые методы: вплоть до того, когда Артема только задержали, на вторую и пятую ночь к нему приходили то какие-то следователи, то оперативники по два человека, и требовали, чтобы он дал показания, что Удальцов и другие ребята их организовывали. Очень плохо было. Мне еще больше провокацию устроили, как родственнику: вызвали, предложили пойти в курилку и 20 минут со мной якобы разговаривали, а на самом деле писали на диктофон.
— А кто вас вызвал в курилку и кто писал на диктофон? Не очень понятно.
— Следователь Добарин. 20 минут почему-то я в курилке должен с ним стоять, и мне могли приписать, что я его уговаривал, может, взятку давал или что угодно. С чего это отца вызывать в курилку, чтобы беседовать? Мне все равно где беседовать, в кабинете, где 20 человек или в кабинете, где три человека. Зачем нужно было это делать?
— Скажите, как фигуранты "болотного дела" восприняли озвученный судом приговор? Какое настроение в целом было в зале?
— Люди, когда объявили им сроки, несколько в себя уходили, потому что они должны были морально понять, что происходит, но никакой паники не было.
— А известно, куда теперь направят вашего сына и других осужденных? Они по-прежнему будут находиться в СИЗО до тех пор, пока приговор не вступит в силу?
--Я не готов ответить, потому что мы еще с адвокатами не решили. И потом я не знаю, каковы будут действия этих внутренних органов.
— А собираетесь обращаться в какие-то правозащитные организации? Владимир Лукин, в частности, заявлял, что готов присоединиться к процедуре обжалования через свои механизмы, заявить о несогласии с этим приговором. Также сейчас Amnesty International сообщает о том, что нужно отпустить фигурантов "болотного дела". Вы со своей стороны будете обращаться куда-то к правозащитникам?
— Мне очень обидно, в частности, за Лукина: я вижу его частенько на экранах, но реальной поддержки за все время от Лукина не было, по крайней мере, видимой.
— Но я сейчас задала вопрос не про Лукина, скорее, а про ваши дальнейшие действия.
— В дальнейшим у нас 6 мая, ПАРНАС нам помогает, Навальный здорово помогает и другие.