Замоскворецкий суд признал виновными восьмерых фигурантов дела о беспорядках на Болотной площади. Председатель правления Фонда развития гражданского общества Константин Костин и директор Центра политологических исследований Финансового университета Павел Салин обсудили приговор с ведущим Андреем Норкиным.
Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ
В решении говорится, что подсудимые, "осознавая, что перед ними — представители власти, применили в отношении них насилие, не опасное для их здоровья". Судья Наталья Никишина прервала оглашение приговора до понедельника.
— Господин Костин, сначала хотелось бы узнать ваше отношение к самому решению суда, то есть о признании виновным.
К.К.: По поводу самого решения можно сказать, что совершенно очевидно — 6 мая было нарушение закона со стороны митингующих, были попытки нарушить согласованный заранее регламент проведения мероприятия. Были нападения на сотрудников полиции, некоторые активисты бросали в них куски асфальта и камни, некоторые избивали их заранее подготовленными древками от флагов. То есть то, что могли увидеть фактически в прямом эфире миллионы телезрителей. А говорить о том, насколько каждый из сегодняшних подсудимых виноват, достаточно сложно, потому что очень мало информации. Я надеюсь, что после решения суда будет предъявлена доказательная база. В Москве достаточно большое количество камер видеонаблюдения, будет возможность изучить свидетельские показания. Тогда мы уже сможем говорить о справедливости и объективности судебного рассмотрения.
— Спасибо. Господин Салин?
П.С.: Приговор был вполне ожидаемым. Власть изначально, еще когда речь шла об амнистии в конце прошлого года, четко разделила тех фигурантов "болотного дела", кто не применял насилия, — они попали под амнистию, — и тех, кто применял насилие по отношению к представителям органов правопорядка. А сейчас, на фоне украинских событий, когда имеют место практически те же самые события, но, к сожалению, проливается кровь, приговор был вполне ожидаемым и закономерным.
— Как решение Замоскворецкого суда может повлиять на российское протестное движение, будет активизация какая-то или наоборот?
К.К.: На сегодняшний день эта тема находится на периферии общественного внимания. Понимаете, в Москве есть некоторый протестный актив — порядка нескольких тысяч, который ходит везде, куда можно пойти, и куда призывают те или иные референтные лидеры для протестников. Я говорю в данном случае о несколько более массовой реакции. Вас, видимо, тоже интересует именно она. Показательна колонка Олега Кашина, который говорит, что удивительно, все ходили бунтовать, а сейчас отвечают, отдуваются за нас эти восемь.
— Я все-таки интересовался больше Москвой, потому что протестное движение заметнее в столице, чем в регионах.
К.К.: А я про Москву и говорил. Просто были митинги, которые собирали несколько десятков тысяч человек, а протестный актив — это несколько тысяч человек. Это разница на порядок. И я говорил, что только этих несколько десятков тысяч человек это интересует. В целом, даже у людей, оппозиционно настроенных это все находится на периферии внимания и интересов.
— Павел Борисович, ваше мнение?
П.С.: Я здесь абсолютно согласен, потому что достаточно посмотреть ретроспективу всей этой истории: кто выходил на митинги в поддержку фигурантов этого "болотного дела" — родственники и близкие друзья, не более того. А сейчас, с учетом событий на Украине, с учетом Олимпиады и прочих моментов это действительно абсолютно находится на периферии, и шанс, чтобы это сейчас вернулось куда-то хотя бы на второй круг вот этой информационной повестки дня, очень мал.