Сочинения. Том V
Автор: Елена Шварц
Издатель: Пушкинский фонд
Один из лучших поэтов ленинградского андеграунда, Елена Шварц умерла в 2010 году. Четырехтомное не очень полное собрание ее стихов и прозы вышло еще при жизни автора с ее одобрения. Формально это пятый том. Но скорее тут издательская уловка: не считая небольшого количества стихов, это книга дневников.
Тут встает вопрос: предназначала ли Шварц их для печати? В большей степени, чем обычные дневники, ее записи — литературные тексты, будто созданные для примерки на найденного в себе же читателя, зрителя собственной жизни. И в этом смысле — да, их можно печатать. Но стоило ли публиковать их так быстро, когда толком не собрано основное наследие Шварц, когда многие из героев, о которых написаны вещи крайне неприятные, еще живы, когда боль еще не остыла? Есть и другой вопрос: для кого собран этот том? Тут нет предисловия, комментариев, пояснений — литературные и театральные знакомые, друзья, родственники, домашние животные возникают и исчезают бесконечной чередой, учиться различать их — задача читателя. Ему придется догадываться, додумывать многие обстоятельства жизни поэта. И тем не менее это поразительная книга.
В этой случайной, глупой, несправедливой симметрии есть удивительная красота замысла
Шварц вела дневники почти всю жизнь, но в 2002 году большая их часть сгорела в ее квартире. Сохранились записи последних восьми лет и подростковые дневники — тоже восемь лет: 1957-1964 (плюс еще пара небольших отрывков). Так получилось случайно. Но в этой глупой, несправедливой симметрии есть удивительная красота замысла.
Мы видим только закат и рассвет, угасание и пробуждение — именно в таком порядке (в книге по какой-то причине напечатаны сначала поздние, затем ранние дневники). Переживаем долгое, почти одинокое умирание поэта — и через несколько страниц обнаруживаем ее прекрасно-нелепым подростком. За кадром остаются расцвет, андерграундная слава, красота, любови, гениальные стихи. Некто особенный приведен тут к общечеловеческому знаменателю (метафора скорее в духе не очень любимого Шварц Бродского, постоянно возникающего тут на фоне).
Точнее, не совсем так. Мы видим, как автор дневников этому "общему" сопротивляется. Как интеллигентная советская девочка, переживающая, что Ленин не дожил до полета Гагарина в космос, входит в подростковый кризис и выходит поэтом, духовным мыслителем — пока что очень наивным, трогательным в неуклюжести, неприменимости своего таланта. В эту же неуклюжесть Шварц попадает в последние годы жизни, когда сознание собственной значительности, того, что — получилось, не очень спасает от беспомощности, одиночества, репутации сумасшедшей старухи и ощущения наготы, которую всегда прикрывала красота.
Пытаясь понять что-то про эту книгу, постоянно переключаешься между этими двумя полюсами беспомощности. Может быть, в наслаждении, которое ты от нее получаешь, есть что-то не очень праведное — как всегда при упивании слабостью сильных. Но, кажется, дело в другом. Эту неисключительность, общность Шварц, выросшая в театральной среде, прожила с удивительным талантом, блеском тихой трагедии, поставленной для самой себя. Это может озадачивать, но не восхититься ей невозможно.
Молодой Сталин
Автор: Саймон Себаг Монтефиоре
Издатель: Corpus
Популярный британский автор Саймон Себаг Монтефиоре работает на перекрестке вполне серьезной истории и легковесной журналистики. Особенно он интересуется Россией. У нас уже выходили в переводе его "Потемкин" и "Сталин. Двор красного монарха". Продолжением или точнее приквелом последней книги и является "Молодой Сталин" — попытка понять, кем был Иосиф Джугашвили до того, как стал вождем, тираном, монстром. Список банальных определений вроде бы лишний, но сам Монтефиоре их не чуждается. В его книге нет никакого ревизионизма, оправдания — и это хорошо на фоне заигрываний со сталинизмом в российском официозном дискурсе. Но, в общем, нет и попытки нового взгляда на Сталина, анализа идеологии. Монтефиоре волнует биография. Точнее такой вопрос: начиная с Троцкого обличители описывали Сталина как посредственность, ненароком добившуюся всемогущества. Английский историк полагает, что тут есть парадокс: ничтожество не может превратиться в гиганта. Этому кошмару он противопоставляет гораздо более традиционную модель: ищет в биографии провинциального хулигана, семинариста, поэта, подпольщика, террориста корни будущего величия и ужаса. В результате получается вполне увлекательная, складно рассказанная история с кучей малоизвестных фактов и легким скандальным, сплетническим оттенком. К фактам, впрочем, стоит относиться с осторожностью — профессиональные историки часто упрекают Монтефиоре в слишком вольном с ними обращении. Для русского читателя его книжка, начинающаяся с известного ограбления в Тифлисе, может ненароком оказаться напоминанием о другом, несозданном произведении — так и не снятом фильме Алексея Балабанова о революционно-бандитских годах будущего Сталина.
Хомские тетради
Автор: Джонатан Литтелл
Издатель: Ad Marginem
Пишущий по-французски американец Джонатан Литтелл — автор популярных "Благоволительниц", отличной книжки про кадыровскую Чечню и неплохой — о Фрэнсисе Бэконе, въедливый исследователь разного рода человеческих ужасов и мерзостей. Как мыслитель и прозаик Литтелл легко может раздражать, но — что было понятно уже по "Чечне. Год третий" — на его журналистскую работу стоит обращать внимание. Эта недавняя книга состоит из записей, сделанных Литтеллом в городе Хомс во время сирийской гражданской войны. В январе 2012 года он нелегально пробрался в Сирию через Ливан и около месяца провел в компании бойцов Свободной армии. Приграничный городок Хомс только что был одной из главных горячих точек в стране, к моменту приезда журналиста накал немного спал, но кровь по-прежнему льется, а страх и задор объединяет всех жителей. Литтелл, впрочем, пишет об этом довольно хладнокровно, просто фиксирует события, разговоры, взрывы. Как часто бывает, когда пишут о войне, происходящей прямо под носом, она тут не очень легко различима — становится не столько действием, сколько условием жизни новых знакомых журналиста.
Смерть
Автор: Нил Гейман
Издатель: Азбука
Этот сборник составлен немного насильственным (лишний каламбур) образом. Нил Гейман придумал Смерть в 1989 году, когда писал свой грандиозный комикс "Песочный человек" о деяниях персонифицированного Сна, Морфея. Она — его старшая сестра, самая могущественная из Вечных, сонма мистических существ, олицетворяющих силы, управляющие вселенной. Одновременно Смерть — очаровательная инфантильная барышня в черном готическом наряде. Выглядит как героиня немецких экспрессионистов и девочка с концерта Cure, шутит как подросток, заводит душеспасительные беседы и между тем делает свою немного утомительную, хотя часто веселую работу — несет последний покой всему живому. В этой героине фокусируется важное свойство всего, что делает Гейман,— сочетание трогательной домашности и громадной тревоги, застывающего в уютном маленьком мирке вселенского беспокойства. В этом томе собраны почти все комиксы, в которых она играет ключевую роль: фрагменты "Песочного человека", два больших комикса о том, как Смерть пускается с людьми в непривычно (для них) близкие отношения, какие-то еще отрывки и даже социальная реклама, в которой Смерть кокетливо повествует о преимуществах безопасного секса. Все эти истории — часть большой геймановской мифологии, приятные дополнения к ней, и немного странно издавать их сейчас по-русски, когда даже весь "Песочный человек" не переведен. Но все равно это прекрасная книжка.