Гранты завтрашнего дня

Грантовое финансирование, переход на которое начался в этом году,— светлое будущее российской науки. Теперь осталось понять, сколько времени займет дорога в будущее и кто из ученых до него доживет.

ЕВГЕНИЙ СИГАЛ, ЗЛАТА ОНУФРИЕВА

Руководство Физического института им. П. Л. Лебедева (ФИАН) столкнулось с неожиданной проблемой. Планы на 2014 год ФИАН получил уже от новой руководящей структуры — созданного для управления активами Российской академии наук (РАН) Федерального агентства научных организаций (ФАНО). В новых документах имеется графа, в которой необходимо обозначить количество статей, опубликованных, в том числе, в рейтинговых зарубежных журналах: согласно программным заявлениям властей, это необходимо для измерения эффективности научных работ. Однако и старая графа, в которой напротив каждого исследования нужно было изложить предполагаемый содержательный результат, в этих бумагах осталась. Утвердить план работы в итоге оказалось невозможно. Президиум РАН отказался утверждать госзадания, так как после реформы РАН это стало прерогативой ФАНО. А ФАНО требует только цифр, боится залезать в содержательную часть и отсылает институт обратно, то есть в РАН. В других академических институтах ситуация примерно такая же.

Не легче живется в эпоху перемен и вузам. В январе Новосибирский госуниверситет, как и другие вузы по всей стране, получил из Минобрнауки новые формы для заполнения отчетности о студентах. Ведомство требует подробного отчета о лекциях, семинарах, экзаменах и сессиях для трех категорий студентов — бакалавриата, магистратуры и аспирантуры. "Вкралась ошибка, нельзя по этой форме предоставить отчетность по аспирантам — у них нет сессий!" — телеграфировали из Новосибирска в Москву. "Формат утвержден, не затягивайте со сроками" — таков был ответ.

Впрочем, выкручиваться из бюрократических коллизий ученые привыкли, хуже приходится, когда просто заканчиваются деньги. В январе Владимир Путин поручил правительству прекратить финансирование фундаментальных исследований за счет средств федеральных целевых программ (ФЦП) и перевести их на грантовую систему финансирования. Поручение лишь задает направление: "преимущественно за счет грантов". Правительство должно представить проекты соответствующих законов и постановлений только к 1 июня 2014 года. Тем не менее исполнение по части ФЦП было приостановлено. Например, уже через несколько дней после президентского поручения Томский госуниверситет получил извещение, что проведение конкурсов по ФЦП "Исследования и разработки по приоритетным направлениям развития научно-технологического комплекса" заморожено.

Другим наука

Распределять гранты будет не Минобрнауки, не РАН, даже не ФАНО, а созданный в прошлом году Российский научный фонд (РНФ), попечительский совет которого возглавил бывший министр образования и нынешний помощник президента Андрей Фурсенко. Деньги под его управлением оказываются огромные. В ближайшие три года РНФ должен был получить из бюджета на предоставление грантов 47,7 млрд руб. (в 2014 году — 11,4 млрд, в 2015-м — 17,2 млрд, в 2016-м — 19,1 млрд). А после передачи денег федеральных целевых программ в РНФ сумма распределяемых средств вырастет в разы: программа фундаментальных научных исследований до 2020 года предусматривает общий объем финансирования в размере 834 млрд руб. Впрочем, точную сумму назвать невозможно: еще не ясно, какие именно ФЦП с их деньгами передадут в фонд. Например, попадет ли в список крупнейшая из научных ФЦП — "Научные и научно-педагогические кадры"? Общий объем финансирования по ней до 2020 года должен составить 153,5 млрд руб., из них 18,1 млрд руб.— уже в 2014 году.

С этой программой или без нее РНФ станет крупнейшим распределителем грантов в стране. Сможет ли передача полномочий распорядителя Российскому научному фонду сделать процесс более цивилизованным, ответ на этот вопрос для многих пока остается неясным.

Важно и следующее обстоятельство. Подавляющее число исследований в рамках ФЦП и раньше получали финансирование на конкурсной основе. Но торжества справедливости, как отмечают в научном сообществе, это не обеспечивало. Слишком часто названия лотов и технические задания были сформулированы так узко, что полностью совпадали с проводимым уже кем-то в этой сфере исследованиями.

В январе 2013 года "Росатом" в рамках ФЦП "Ядерные энерготехнологии нового поколения" объявил конкурс на выполнение НИОКР по разработке интегрированной системы кодов для обеспечения безопасности ядерных объектов и проектирования АЭС. На конкурс были поданы две заявки: из ВНИИЭФ Саровского ядерного центра и из Института проблем безопасного развития атомной энергетики РАН (ИБРАЭ). Саровский центр представил информацию о выполнении в прошлом 122 работ по данной тематике, о наличии более 800 квалифицированных сотрудников, способных выполнить эту работу, а саму работу оценил в 295 млн руб. Второй участник предоставил сведения о 62 работах и 84 квалифицированных сотрудниках, а работу предложил выполнить за 331 млн руб. Однако именно ИБРАЭ и победил. Причем, не вступая в борьбу: в технической части конкурсной документации по данному лоту содержались требованиях к выполнению работ с указанием кодов, уже разработанных в ИБРАЭ.

РНФ еще только-только зарегистрировался и въехал в особняк на Солянке, однако уже разворачивает работу. "Фонд уже объявил о своих основных программах: гранты отдельным ученым, в том числе и молодым, гранты на создание новых лабораторий, гранты научным организациям на реализацию программ развития",— сказал "Деньгам" глава Минобрнауки Дмитрий Ливанов. Министерство тем временем подготовило проект постановления правительства, разрешающий РНФ размещать временно свободные средства не только на депозитах в банках, но и инвестировать в акции российский компаний, в государственные и корпоративные облигации.

Конкурсы и заявки

Решение о переводе фундаментальной науки на грантовую систему финансирования вызвало в научной среде опасения, что власти таким образом просто сокращают финансирование науки, сокращая при этом и численность научных сотрудников. "Научное сообщество у нас очень мнительное, всегда чего-то боится. На самом деле финансирование существенно увеличено,— говорит Дмитрий Ливанов.— Традиционные источники финансирования останутся. Институты финансируются по смете, и каждый ученый будет продолжать получать свою зарплату согласно штатному расписанию".

Как пояснила "Деньгам" замминистра образования Людмила Огородова, бюджетное финансирование сохранится за счет средств, выделяемых на проведение исследовательских работ по госзаданию. Но первым же пунктом в поручении президента значится "формирование госзадания на конкурсной основе". Перевод госзадания на конкурс для проигравших в нем равносилен полной потере финансирования, так как именно из этого источника оплачиваются даже труд уборщиц и содержание помещений научных организаций.

В принципе гранты во всем мире считаются успешной формой финансирования науки. Массовый переход российской науки на гранты, вполне возможно, пойдет ей на пользу. Настороженность же научной среды связана с тем, что наложить грантовую модель на существующую научную инфраструктуру с ее академиями, институтами, лабораториями и отделами невозможно. Если несколько ученых из разных институтов могут объединиться, выиграть по конкурсу грант или госзадание и выполнить его, то зачем тогда нужны институты и лаборатории, выполнявшие раньше этот заказ? Очевидно, что часть этих институтов прекратит существование.

Стимулируя рост конкуренции между научными исследованиями, грантовая система может наконец-то запустить и межвидовую конкуренцию. Тем более что источник финансирования — формально независимый от всех участников РНФ. Одно дело, когда "академические деньги" распределяются внутри РАН, а финансирование по ФЦП утверждается отраслевыми структурами. Другое — когда все распределяется из общего котла, и участвовать в этом может любое научное подразделение или группа ученых.

В зависимости от того, где будет проще получить деньги, отраслевые структуры могут начать движение в сторону переименования своих исследований из фундаментальных в прикладные или наоборот. В рамках ФЦП "Ядерные технологии нового поколения" проводятся исследования по теме реакторов на быстрых нейтронах. Право на проведение одного из них выиграли сотрудники нескольких лабораторий Курчатовского института. "Мы заняты нахождением лучшей пропорции для сплава свинца с висмутом для ускорения работы реакторов на быстрых нейтронах. Это можно отнести и к фундаментальной науке, и к прикладной",— рассказывает один из сотрудников.

Гранты на завтрак

"С точки зрения технологий финансирования грантовая форма, конечно, более удобна для самих ученых, потому что минимизируется отчетность, отсутствует волокита, накладываемая бюджетным циклом",— говорит министр Ливанов. Однако ученые рассказывают о том, что это пока не так.

"В 2012-м главная проблема для грантополучателей в МГУ, СПбГУ и институтах РАН была в том, что в течение всего года нас кормили "завтраками", не называя конкретные сроки финансирования. Мы не планировали, что деньги придут в институт раньше мая. Но ближе к осени стало понятно, что денег мы не дождемся, если не начнем действовать, и написали письмо президенту",— рассказывает ведущий научный сотрудник Государственного астрономического института МГУ Игорь Чилингарян. Письмо помогло: в 2013-м деньги пришли уже в апреле. "Причина, по которой деньги не приходят вовремя,— постоянное изменение законов. Правила меняются по ходу самой игры, и ученые в ней никогда не выигрывают",— считает Чилингарян.

"В прошлом году был секвестр бюджета, коснулся он и нас, но в пределах 5% от бюджета фонда,— напоминает Сергей Поляков, гендиректор Фонда Бортника.— Часть финансирования четвертого квартала 2013 года перенесли на январь 2014-го. Задержка — максимум месяц-полтора. С января финансирование идет без задержки. У нас ежегодно происходит стопроцентное исполнение бюджета: деньги мы не держим". В отличие от РНФ, который попросил права на их размещение на рынке акций.

До создания РНФ грантовой поддержкой исследований занимались три фонда — Российский фонд фундаментальных исследований (РФФИ), Российский гуманитарный научный фонд (РГНФ) и Фонд Бортника. На нацсовете по науке президент Путин пообещал, что финансирование существующих фондов будет увеличено втрое, однако в научной среде упорно циркулируют слухи, что самый крупный из этих фондов — РФФИ, профиль деятельности которого совпадает с РНФ, вряд ли сохранится в том же виде. Впрочем, принципы предоставления грантов РНФ, скорее всего, переймет именно у РФФИ, поскольку для созданной с нуля структуры удобнее всего воспользоваться имеющимся опытом. А принципы эти, нужно сказать, для грантополучателей не всегда комфортные.

Объем финансирования РФФИ составил в 2013 году около 10 млрд руб. Часть научных команд получает гранты на год, другие — на три года, но в конце каждого года необходимо отправлять отчет и ждать решения о продлении финансирования. Участвуют в гранте обычно 3-6 человек, иногда больше. Размер ежегодного финансирования по гранту составляет 500 тыс. руб. Согласно правилам, 15% суммы гранта идет в организацию, в которой работает руководитель гранта, на оставшиеся деньги можно закупить оборудование или оргтехнику, съездить в командировку или провести научную конференцию. Но можно все пустить на зарплату. По зарплатам с грантов от РФФИ теперь не нужно выплачивать подоходный налог, хотя необходимо оплачивать социальные взносы. Прибавка к зарплате составляет в лучшем случае 10 тыс. руб. в месяц.

И не во всех грантах реципиенты получают свободу распоряжаться средствами. "В конкурсных программах президиума РАН на зарплату можно отводить не более 50%. Остальное — на покупку оборудования, полевые исследования, в зависимости от сферы деятельности",— рассказывает сотрудник Физического института РАН. Другой ученый добавляет, что в свое время это ограничение "сверху" позволило решить проблему недостатка компьютерной техники в отделах, но теперь это мешает: "Техника и так новая, лучше бы больше на зарплаты пускали".

Купленная на гранты от РФФИ оргтехника, кстати, не принадлежит грантополучателям, а переходит в собственность организации, в которой работает руководитель группы. "Любые деньги от государства во всем мире, и особенно в России, достаточно сложны в использовании,— говорит председатель правления компании Parallels Сергей Белоусов.— Надо заполнить очень много бумаг. Нет гарантий, что заплатят и что заплатят вовремя. А то, на что можно тратить деньги, не очень коррелирует с долгосрочной стратегией проекта".

"Мы выделяем государственные деньги, поэтому у нас очень строгая система отчетности. Нас проверяют все, кто только может: Счетная палата, Генпрокуратура, Росфиннадзор, поэтому мы вынуждены иметь определенную бюрократию,— объясняет ситуацию Сергей Поляков из Фонда Бортника.— Каждый заявитель, получающий у нас гранты, обязан предоставлять финансовый и научно-технический отчеты". Бюджет Фонда Бортника составит в 2014 году 3,9 млрд руб., что на 2% меньше, чем годом ранее.

Объем финансирования третьего фонда — РГНФ — составляет 1,5 млрд руб. "На гранты подается 5-6 тыс. заявок, но получают деньги только 30%. В 2013 году у нас было 3300 грантов",— говорит председатель совета РГНФ Владимир Фридлянов. Создание РНФ его не пугает: он уверен, что маленькие фонды не потеряют своей ниши на рынке, так как работают в разных сегментах. "Если у нас средний грант по науке 500 тыс. руб., то у РНФ это будут миллионы",— говорит Фридлянов.

"Должна быть система грантов на конкурсной основе с экспертизой проектов. Какое-то базовое финансирование институтам надо оставить: там люди, свет, газ, содержание имущества. Но ученые коллективы должны существовать в системе грантов",— считает Владимир Фридлянов. Сергей Поляков тоже не усматривает никакой опасности для малых фондов от РНФ и видит в нем еще один инструмент, который позволит сделать систему грантового финансирования более гибкой: "Научные коллективы должны сражаться за гранты".

Рейтинг как указ

О том, как будет внедряться новая практика в научной среде, можно судить по тому, как она внедряется в университетской.

Реформа в вузах происходила в более дружелюбной среде: Дмитрий Ливанов — выходец оттуда, до назначения на пост министра занимал должность ректора МИСИС, и многие в образовательной среде надеялись, что он сместит центр финансирования науки с РАН в университеты. Статус научно-исследовательских университетов получили уже около трех десятков вузов. Все они хотят в соответствии с президентским указом попасть в топ-100 мировых университетов. Тем более что на эти цели выделяется дополнительное финансирование.

"На проект "пять вузов в первую сотню" выделяются серьезные деньги, и наши вузы начинают вступать в бой. Это своего рода попытка фокусирования ресурса. Минобр уже давно делает ставку не на академическую науку, а на университетскую, пытается ее перевести в какую-то западную модель. Параллельно идет кристаллизация денег вокруг некоторых центров, например МИСИСа,— говорит директор Центра трансфера технологий РАН и "Роснано" Алексей Гостомельский.— Но я считаю, что академические НИИ не должны оказаться в стороне от этого процесса, так как, по моему твердому убеждению, это серьезный потенциал для развития".

Многие представители сферы образования в кулуарных разговорах называют идеологом проводимых в этой области реформ отнюдь не профильное министерство, а НИУ ВШЭ, в котором сосредоточены сейчас основные центры развития образования, а главным двигателем реформы считают ректора университета Ярослава Кузьминова.

Согласно ведомственной программе, Минобрнауки финансирует научные исследования в вузах в форме госзадания. Раньше вуз сам формировал темы исследований, отбирал перспективные проекты, предлагал их министерству, которое выделяло квоты пропорционально величине и роли вузов. Сейчас правила игры меняются. Если раньше расходы на исследования планировали сами ученые, то теперь появились строгие инструкции: сколько тратить на закупку нового оборудование, сколько на оплату инженеров и техников, сколько на исследования, а сколько на зарплаты. Один из главных показателей результативности все тот же — количество статей в рецензируемых изданиях.

Раньше организация научной работы была прерогативой вуза, в группу можно было зачислить сотрудников на любую ставку, хоть на 0,2. Это позволяло привлечь много людей к проекту, усилить качество исследования, увеличить количество публикаций. Теперь зачислять сотрудников разрешают только на ставку или полставки. То есть вузы подталкивают к укрупнению научных команд, созданию крупных проектов и получению больших грантов.

"Единственная цель изменения финансирования, видимо,— концентрация. Если сейчас все размазано, то теперь где-то это будет сконцентрировано, а кто-то этих денег не получит,— говорит директор департамента нанотехнологических центров Фонда инфраструктурных и образовательных программ Руслан Титов.— В результате количество финансируемых коллективов сократится. Появится жесткое распределение денег по коллективам: эффективные коллективы получат больше денег, остальные — ничего".