Закончившееся на прошлой неделе в Москве второе совещание министров приватизации стран Восточной Европы, собственно, и не задумывалось как мероприятие мирового значения. Однако для стран, за пять лет прошедших путь реформирования тоталитарной государственной экономики, подведение итогов имеет весьма большое значение. Поэтому и форум в результате получился весьма представительным и любопытным.
О пользе информации
Как правило, редко кто умеет рационально использовать чужой опыт. Большинство предпочитает учиться на собственных ошибках, хотя это и неблагодарное занятие. Зато делиться опытом во всем цивилизованном мире считается хорошим тоном. Не стал исключением и съезд министров приватизации. Пообщавшись со своими коллегами и похвалившись национальными успехами, министры с чувством глубокого удовлетворения разъехались завершать начатую пять лет назад приватизацию по своим уже отработанным схемам. Разумеется, вносить коррективы в государственную политику после такого рода форумов никто не собирается.
Считать совсем уж бесполезным это совещание, приравнивая его к подобию светского раута, однако, неверно. Любопытен вывод, который сделал первый зампред Госкомимущества Альфред Кох и с которым согласились практически все участники совещания. Оказывается, несмотря на то что страны бывшего социалистического содружества использовали различный инструментарий при проведении приватизации, в результате они столкнулись с одинаковыми проблемами. Найти же наиболее эффективные пути решения этих проблем, по мнению министров приватизации, можно используя как встречи наподобие той, что прошла в Москве, так и более детальные двусторонние переговоры.
Если говорить о личных впечатлениях, которые произвел этот форум наиболее радикальных реформаторов с востока Европы, то, не принимая во внимание издержки, связанные с официозом, мероприятие порой казалось просто захватывающим. Естественно, свое влияние оказал и информационный голод, мучивший журналистов, специализирующихся на освещении темы приватизации в последние недели лета. И в то же время столь подробное и, возможно, для кого-то довольно утомительное знакомство с практикой приватизации в других странах может оказать на общество и несколько отрезвляющее влияние. Например, ругать российское правительство за то, что оно распродало народное богатство (да еще иностранцам!), после докладов иностранных министров будет несколько труднее. Отвечая на вопрос Ъ о том, преследует ли приватизация фискальную цель и ставится ли задача максимально дорого продать государственное имущество, министры как один отвечали, что у них и в мыслях такого не было.
Конечно, речь не идет о бессмысленной дармовой раздаче. Но используемые механизмы расходования полученных (кстати, относительно небольших) средств, как то — аккумулирование в специальные инвестиционные фонды, господдержка, санация предприятий — свидетельствуют о том, что преследовалась в общем-то одна цель — привлечь эффективного инвестора. Того самого, который бы был заинтересован в том, чтобы владеть предприятием как можно дольше и как можно дольше делать на нем как можно большие деньги. Любопытен в этом смысле опыт Словакии, где национальным инвесторам предоставлялась возможность выкупать предприятия в рассрочку на 10 лет (аванс 10-20%), при этом 50% обозначенной суммы разрешалось инвестировать в предприятие.
О вопросах без ответа
При всем блеске интеллекта (а приватизацией в Восточной Европе занимаются хорошо образованные люди, причем отнюдь не только в области экономики) участники форума так и не смогли найти ответ на самый главный вопрос — почему страны Восточной Европы не пользуются такой любовью инвесторов, как, например, злополучная Мексика, далекая от торжества демократии Индонезия или совсем уж злокозненный "красный" Китай? Как следствие, не удалось выработать и некий универсальный механизм привлечения иностранных инвестиций. Альфред Кох высказался в этом отношении, пожалуй, наиболее категорично: "Они (инвесторы. — Ъ) сами часто не знают, чего хотят". Хотя, конечно, теоретически вполне понятно, чего хотят инвесторы — политической и экономической стабильности, стандартизации условий работы на фондовом рынке и благоприятного налогового климата. Кох имел в виду то, что наличие таких условий не всегда обеспечивает ожидаемый объем инвестиций (победа Бориса Ельцина яркий тому пример). И даже в тех странах, где эти условия наиболее приближены к западным (Польша, Венгрия, Чехия), хотя уровень иностранных инвестиций в пересчете на стоимость приватизируемых объектов и выше российского на порядок, резервы, по мнению министров приватизации, колоссальны. К слову сказать, есть немало примеров, где в социально, политически и экономически нестабильных странах, терзаемых людоедскими режимами, вполне уютно себя чувствовали иностранные инвесторы. И примеры султаната Оман, Гватемалы или в недавнем прошлом Центральноафриканской империи с Нигерией отнюдь не исчерпывают этот перечень.
Не секрет, что слепо следовать требованиям международных инвестиционных институтов национальные правительства не только не всегда могут по чисто объективным причинам, но в ряде случаев не следуют им сознательно, считая, что это может повредить экономике их страны. Как следствие, дискуссии на эту тему, прозвучавшие на московском совещании, оставили двойственное впечатление. С одной стороны, понятно, что странам Восточной Европы все же придется подтягиваться под требуемые западными инвесторами и международными финансовыми организациями стандарты, но с другой, западному сообществу намекнули, что и ему сделать шаг навстречу Востоку будет нелишним. Можно без особых натяжек заявить, что впервые за последние годы большинство посткоммунистических стран Европы выступили с единых позиций. С натяжкой можно даже сказать, что выступили они "в едином порыве".
Несколько за кадром остались и проблемы рынка земли. Практически во всех странах (особенно в тех, где сильна коммунистическая оппозиция) этот вопрос до сих пор законодательно не урегулирован. И как с этим бороться, тоже мало кто представляет. Может быть, через год — на следующей встрече министров — этот вопрос будет рассмотрен отдельно.
О приватизации с любовью
"И все-таки приватизация — это здорово!" Странно было бы ожидать, что кто-либо из присутствовавших думает по-иному. Но такого эмоционального выступления главы приватизационного департамента парламента Албании г-на Корлику мало кто ожидал. Оказалось, что в стране, где коммунистический режим задержался дольше всего, приватизация идет просто невероятными темпами. Мало того, что в частной собственности уже находится весь мелкий бизнес, приватизированы предприятия энерго- и водоснабжения, а также добывающих отраслей. И останавливаться местные приватизаторы не собираются. По словам Корлику, к концу века в госсобственности не должно остаться ни одного квадратного метра земли. Своей главной задачей министр приватизации назвал приватизацию "всего, что можно". Вот такой антипод московскому мэру Юрию Лужкову, кстати, не преминувший покритиковать председателя Москомимущества Олега Толкачева за подход московского правительства к реформам. Что, впрочем, было уже дипломатической бестактностью.
В унисон прозвучали и слова руководителя делегации Чехии г-на Рудловчака. Он считает, что чем быстрее в его стране избавятся от остатков госсобственности, тем лучше. Министр приватизации Молдовы г-н Чебану подытожил восточноевропейский опыт следующим образом: "Мы все являемся участниками тихой революции. Только с преобразованием государственной собственности в частную возможны демократические процессы".
В целом интересно отметить, что практически все министры оказались не склонны к самокритике, дружно выразив удовлетворение результатами приватизации, которые, кстати, были сформулированы вот так: "Удалось лишить государство хозяйственных функций, обеспечив при этом максимальное участие граждан в приватизации". Столь привычные нашему уху фразы, не раз произносимые с разных трибун российскими приватизаторами и от того приевшиеся и часто критикуемые, нашими соседями все еще произносятся с пафосом и надеждой на их историческую правоту. Нам остается только присоединиться.
НАТАЛЬЯ Ъ-САМОЙЛОВА