Хозяин Барановки

Наталья Радулова нашла в Калужской области воскрешенную деревню

Личную деревню в Калужской области построил себе отставной капитан вооруженных сил. А заодно создал успешное скотоводческое хозяйство, в которое теперь ездят фермеры со всего мира — перенимать опыт

Наталья Радулова

"В девяностые мы решили валить из России,— фермер Андрей Давыдов показывает нам свои угодья и рассказывает, с чего все началось.— Я как раз ушел из армии, заработал денег на продаже книг и спичек — торговали тогда всем подряд, и стали мы с Мариной, женой моей, выбирать страну для эмиграции. Больше всего нам нравилась Канада. Туда и поехали, чтобы присмотреться". Супруги присмотрелись и к канадскому сельскому хозяйству, на всякий случай. "Увидел я молочную ферму и понял: не потяну я этот молокосбор, фильтрацию, пастеризацию, охлаждение. Посмотрел свиноводство — очень энергоемкий бизнес, тысячи и тысячи голов надо содержать, чтобы какой-то доход был. Производство картофеля — тоже огромные поля, дорогое оборудование по сортировке, упаковке. А потом увидел мясное скотоводство — простые сараи, пастбище, огороженное ржавой проволокой, и крупные бычки герефордской породы. Красота! Вот, думаю, если б у меня такие животные дома были, я бы стал миллионером, просто сдавая их на наш Калужский мясокомбинат. И не надо никуда эмигрировать".

"Мохнатые, как черти"

Тех самых бычков, дающих знаменитую "мраморную" говядину с множеством тончайших жировых прожилок, в хозяйстве Давыдовых сейчас около 400 голов. "Весь мир ест только такую говядину,— объясняет Андрей,— а то, что считают говядиной в России,— это молочный скот, который годится лишь на переработку, в паштет и колбасу. А у меня один бычок краше другого. Мы их и как племенных в другие хозяйства продаем. Это ж элита. Генетика! От канадской спермы "Фонтан-Фаворит"!"

Благодаря канадским бычкам и упорству семьи Давыдовых свое место на карте получила и давно заброшенная деревня Барановка. Еще в 1960-е здесь жили люди — об этом напоминают несколько разрушенных фундаментов, старый фонарь да парочка ржавых чугунков, которыми Марина украсила новый плетень. Колхозников отсюда переселили в другой населенный пункт — укрупняли хозяйства. Много лет в этих местах обитали только лисы. И вот пожалуйста. Явился отставной капитан, жену привез, детей. Вложил деньги в землю, начал строиться, занялся разведением крупного рогатого скота, да так удачно, что себестоимость мяса получилась у него втрое ниже, чем у соседних хозяйств. "Кто такой? — заволновались в районе.— Вы его быков видели? Где он их взял? Здоровые. Мохнатые, как черти!"

За отелом коров можно следить в интернете

Фото: Андрей Рудаков, Коммерсантъ

Герефорды на калужской земле прижились. Толстая шкура, шерсть, плотный подшерсток — утеплены как раз для русских морозов. Поэтому круглый год и находятся на свежем воздухе. Никаких коровников и ангаров — гуляй, где хочешь, открытые пастбища огорожены лишь электроизгородями. Зимой, когда питаться на пастбищах уже нечем, бычков сгоняют в одно место. "Им очень важен доступ к чистой воде,— Андрея не остановить, когда он рассказывает о своей ферме.— У нас есть водонапорная башня, вон видите, в цвета российского флага мы ее выкрасили? От нее вода по трубам идет в поилки, где есть специальный перелив, чтобы вода не застаивалась и не замерзала. Ну и питаются бычки хорошо, подвоз кормов идет постоянно. Неплохо, в общем-то, они живут, только что на пенсию не выходят".

Есть на ферме куры — продажа яиц прибыли не приносит, зато и убытка никакого. "Птицы они вроде бестолковые, но для души,— улыбается Андрей.— Мы наших курочек любим, стараемся не давать им эти комбикорма, в которых антибиотики и стимуляторы яйценоскости. Они у нас здоровенькие, когда тепло, гуляют по всей ферме, где хотят, а не стоят в клетках обездвиженные. Поэтому наше яйцо — оно вкусное, а не резиновое, как у этих... А еще вместе с ними воробьи харчуются. Прибились, так и живут в курятнике, мы их не гоним".

Своим хозяйством Андрей явно гордится: "И хорошо, что мы никуда не уехали. Зачем нам чужая земля?" Помимо курятника и навесов для бычков Давыдовы построили дорогу от шоссе, провели высоковольтную линию, поставили трансформаторную станцию и низковольтную линию. Одно из новых зданий — родильное отделение, где происходит отел коров. "В этом сезоне мы смонтировали там систему видеонаблюдения с Wi-Fi-маршрутизатором. Теперь контролировать процесс отела можно, сидя дома на диване, через интернет. Полезная вещь! В 98-м году мы теряли около 20 процентов телят в основном из-за халатности работников. "А, сдох теленок",— махнут рукой и все. Но теперь, когда есть камеры, и можно следить за коровой и за тем, кто за ней ухаживает, смертности почти нет. Кстати, вы знаете, что в России потери новорожденных телят составляют от 20 до 50 процентов? Всем на все наплевать. И корову неправильно содержат, и кормят непонятно чем, и отел принимают кое-как. Запросто могут теленка за ножки привязать и трактором из матери тянуть. А коровы — они ж рожают как женщины. Надо время между схватками замерять, ждать, не вмешиваться, если особой необходимости нет. Но у нас старые инструкции, советские еще. По ним и действуют. Никто ж ничего не читает, ничему новому не учится".

Давыдовы, городские жители, сначала вынуждены были учиться новому делу. А потом втянулись. На курсы повышения квалификации и международные конференции ездят, специализированные журналы из Америки выписывают, с коллегами со всего мира в интернете общаются. Калужские власти теперь в Барановку возят всех гостей, кто интересуется сельским хозяйством: вот, мол, и в России приличные фермеры имеются, без переводчика по-английски общаются, используют передовые технологии и туалет у них не на улице. Россияне тоже приезжают, удивляются: неужели можно в наше время и с нашими законами иметь доходы в такой-то сфере? Семь миллионов рублей в год? Да не может быть! Давыдов тоже удивляется: "Почему люди наши, особенно в деревне, продолжают жить по старинке? Вот, например, можно же сесть и посчитать, что выгоднее: поставить электроограждение, которое окупится за один сезон, или нанять полсотни пастухов-алкоголиков? Но, оказывается, мало кто из наших считает".

"У бычка должны быть корм, вода и свобода"

Фото: Андрей Рудаков, Коммерсантъ

"Пропил все семейство"

"Мы успешные не потому, что нам повезло, а потому, что другие не хотят ничего делать,— говорит Марина Давыдова.— Мы с мужем и девочками своим трудом все тут создали. Но помимо труда физического нужно еще и головой думать. Каждый год в сельском хозяйстве что-то новое изобретают — за этим надо следить. Законы и свои права тоже необходимо изучать, чтобы и субсидии нужные вовремя получить, и кредит взять. Не все российские фермеры хотят так напрягаться. А уж про наемных работников и говорить нечего. Это главная наша проблема".

Жилой фонд Барановки — четыре одинаковых кирпичных коттеджа. В одном доме живут сами хозяева, во втором — дочь с зятем, в двух других — работники, раньше Андрей называл их "члены команды". Даже хозяйство его — ДИК — расшифровывается как "Давыдов и команда". Но со временем стало ясно — сплоченную команду в нашем климате не так-то просто создать. "Многие приезжают и говорят: возьмите нас на работу, все будем делать, согласны на любые условия. Но чуть окрепнут — и начинают наглеть. Зарплата у нас нормальная, около 30 тысяч, для деревни это неплохо. Помимо жилья и зарплаты выделяем корову в пользование, а это ведро молока в день: хочешь — сам пей, хочешь — продавай. Яйца даем, субпродукты. Огород у них свой — картошку трактором сажаем на всех. Короче, деньги наши рабочие тратят только на хлеб, чай и сахар. Первая семья приехала сюда в 98-м году с парой чемоданов. А когда через три года они уезжали, то потребовалась машина, чтобы перевезти их скот, и еще две машины, чтобы перевезти мебель, бытовую технику. Сами они ехали впереди на собственном "жигуленке". То есть, когда люди приходят наниматься на работу, они смотрят на меня, как на бога. А потом растет классовая ненависть: "Ага, я купил старую "копейку", а Давыдов на новой иномарке ездит. Почему? Я ведь работаю так же, как и он". И начинают социальную справедливость восстанавливать, выравнивать доходы".

В будущем фермер надеется все делать с зятем, без наемных рабочих

Фото: Андрей Рудаков, Коммерсантъ

Доходы выравнивают по старинке — воруют. Украли недавно четыре зимних колеса. Ламинат утащили куда-то. Сливают солярку. Экс-работница, как выяснилось, посылала свою маленькую дочь по утрам собирать все яйца в курятнике. Некоторые, не стесняясь, таскали из холодильника мясо, приготовленное на продажу, жарили шашлыки прямо под окнами своих хозяев. А когда их ловили, спокойно объясняли свою позицию: "Если я беру для себя, то это не воровство. Если на продажу — тогда да, нехорошо получается".

Со скотником нехорошо получилось — он мешками вывозил зерно и продавал в соседних селах. При цыгане-пастухе пропало стадо овец — и следов не осталось. "Охотники тут бродили,— оправдывался пастух.— Как стрельнули из ружья, овцы испугались и куда-то убежали. А за ними и лошадь тоже". У соседей-фермеров подобные криминальные истории тоже случаются. "У них два трактора уперли,— рассказывает Давыдов.— Сторож сказал, что якобы приехали какие-то бандиты, завязали ему глаза и два часа возили с собой, кругами, чтоб запутать, а потом вернули его домой. Фантазер".

При этом и Давыдовы, и многие другие фермеры в Калужской области постоянно испытывают нехватку кадров — попробуй найди сейчас в России тракториста. "Все в Москве,— объясняет Андрей.— В деревнях остались одни старики да пьяницы. А ведь нам надо, чтобы человек не только перебрался с семьей в Барановку, но и работать умел, в технике разбирался, обучать никого времени нет". Поэтому Давыдовы давно согласны и на пьющих "членов команды". "Я только об одном их прошу: если подступает, то предупреждайте: так, мол, и так, мне надо отпиться. Чтобы я заранее был готов". Но дисциплинированных алкоголиков тоже не найти. "Вон Володя пошел за бухалкой в колхоз и пропал. За ним пропала его жена. А с ней — и наш телевизор. Работник Саша украл индоутят, а через неделю — и мать их, индоутку. Пропил все семейство".

"Красавцы" герефордской породы

Фото: Андрей Рудаков, Коммерсантъ

"Это наша земля"

Облагораживать территорию наемные работники не любят. "Я сама сажаю цветы у каждого их дома,— объясняет Марина.— И плачу жильцам деньги, чтобы они хотя бы поливали клумбы. А если не платить, то им все равно, что там под окнами у них будет: розы или засохший бурьян".

Иногда кажется, что Давыдовы — маленькое семейство, которое противостоит огромной враждебной стране. Работники их обкрадывают, чиновники — объедают. "Роспотребнадзор, Россельхознадзор, ветсаннадзор,— Андрей вздыхает.— Сколько надзорных органов расплодилось, причем один другого дублирует, края не найдешь! Теперь один с сошкой, семьсот — с ложкой!" Местные жители тоже дружелюбием не отличаются. Как ходили селяне из ближайших деревень в малинник, расположенный на территории фермерского хозяйства ДИК, так и ходят: "Наши деды эту малину сажали, а мы ее будем собирать. А ну отойди, а то прямо тут сейчас тебя и закопаем". Рвут электроизгороди, выворачивают заборы, регулярно сносят шлагбаум: "Какая-такая частная собственность? Тут наши тропы! Это наша земля, общественная!" Даже почтовому ящику в виде металлической буренки достается, какие-то хулиганы уже не раз его ломали: "То хвост нашей корове оторвут, то голову".

"Честно скажу, я уже подумывал закрывать ферму,— признается Андрей.— Если бы дочка с зятем не стали у нас работать, то так бы и было. Но они решили попробовать. Мы с Мариной их посадили напротив и сказали: "Аня, Саша, тут пробовать нельзя. Если вы не будете ломить так, как мы, то все закончится". Пока они стараются. И сейчас цель у нас появилась: с зятем вдвоем все это хозяйство вести, без наемных рабочих".

Сотня кур — "для души"

Фото: Андрей Рудаков, Коммерсантъ

Старшая дочь Катя хоть и живет с мужем в городе, но все лето с семьей проводит в Барановке. А главное — рожает, помогает семье "пустить корни" на этой земле. Три внука есть уже у фермера Давыдова. Старший, пятилетний, твердо намерен стать трактористом, средний на Новый год заказал Деду Морозу пресс-подборщик — незаменимую в сельском хозяйстве машину, младший пока только гулит. "Вся надежда на них,— улыбается Катя, укладывая детей после обеда.— Потому столько и рожаем, чтобы ферму сохранить, продолжить дело жизни".

Барановка, в которой официально зарегистрировано сейчас десять человек, пока еще живет. Здесь часто меняются рабочие, на деревню иногда совершают набеги россияне, уверенные, что "все вокруг советское, все вокруг мое". Здесь Андрей и Марина в резиновых сапогах "ломят" с самого утра до позднего вечера, а их дети нет-нет да и вздохнут, разгибая спины: "Ох, трудно". А в самом центре этих 750 гектаров, среди пастбищ и полей, спят в барановском доме три белоголовых мальчика. Николай. Георгий. Иван. И, может быть, все будет продолжаться.

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...