Что вынуждает ЕС ужесточать миграционную политику, корреспонденту "Ъ" СЕРГЕЮ СТРОКАНЮ объяснил глава Совета по внешней и оборонной политике РФ ФЕДОР ЛУКЬЯНОВ.
Фото: РИА НОВОСТИ
— Потрясения, вызванные "арабской весной" и войной в Сирии, сделали проблему миграции актуальной для целого ряда стран ЕС. В какой степени она грозит стать для Европы миной замедленного действия?
— Проблема мигрантов в Европе стала актуальным фактором политики задолго до "арабской весны". Последние события на Ближнем Востоке послужили разве что катализатором. Сам по себе процесс постепенного увеличения доли представителей чужих культур, которые сначала прибывали в Европу для заполнения вакансий на рынке труда, а потом стали прибавляться за счет, с одной стороны, родственных связей, а с другой — использования некогда щедрой и терпимой европейской социальной системы, начался в 1960-е годы. Европейские политики не уловили момент, когда количество стало переходить в качество. Приезжих из другого культурно-религиозного поля уже достаточно много не только для того, чтобы отвергать ассимиляцию, на которой строилась интеграция раньше, но даже для того, чтобы в условиях мультикультурного развития представлять вызов для единства европейских обществ.
— Любая острая проблема, с которой сталкивается ЕС, заставляет скептиков говорить о несостоятельности "общеевропейского проекта". Можно ли утверждать, что положение мигрантов — лакмусовая бумажка, определяющая эффективность европейских институтов?
— Это не вполне так. Европейские институты никогда не занимались миграционными проблемами, это было и остается прерогативой национальных правительств. Европейский проект так и не дошел до уровня, когда миграционные дела можно было бы передать в наднациональную компетенцию. Отсутствие единой миграционной политики — индикатор состояния дел, но косвенный.
— Как изменит демографическую ситуацию в Европе нынешняя волна миграции? Отправляясь в страну соборов, не обнаружим ли мы себя однажды в краю минаретов?
— Это скорее проблема восприятия. Подавляющее большинство жителей Европы — белые христиане, мусульман стало, конечно, относительно больше, но совсем не столько, сколько можно вообразить, слушая некоторые панические рассуждения. Другое дело, что в современной Европе стало почему-то не принято говорить о наличии у нее собственной культурной и ценностной основы. Это считается ущемлением прав тех, кто имеет другое происхождение. На практике миграционная политика всех без исключения стран ужесточается, принимаются все новые меры. Проблема скорее в неспособности примирить ограничительный порыв с либеральной идеологией толерантности.
— Может ли Европа остаться собой, если решение найти не удастся?
— Ценности Европы на протяжении истории видоизменялись, не всегда они были столь либеральными, как сегодня. Возможно, и нынешний тренд изменится на более консервативный и охранительный. Многие пришельцы из мусульманских стран, добиваясь уважения своих прав по либеральным канонам, остаются носителями консервативного сознания и представлений.
Думаю, Европа останется собой в том смысле, что она всегда была разнообразной и ухитрялась находить в наборе своих ценностей нужную именно в этот момент комбинацию.
— События в Европе проходят на фоне истории Бирюлево и активизации националистов в России. Какие уроки из европейского опыта может извлечь Россия?
— Мы отстаем от Европы по этой линии на пару десятилетий, процессы те же. К сожалению, европейский опыт не дает рецептов. Понятно, как не надо поступать, а вот как надо — никто не знает. Нам, правда, пока следовало бы решить проблемы намного более простые, не философские, чтобы правоохранительные органы занимались не "крышеванием" преступного бизнеса, в том числе связанного с мигрантами, а борьбой с ним. Это Европа решила давно.