Мастерство и Маргарита

Аньес Летестю попрощалась со сценой

Прощание балет

Одна из самых лучших балерин Парижской оперы рубежа веков Аньес Летестю последний раз в статусе этуали вышла на сцену Palais Garnier. Для своего прощального спектакля "королева Аньес", как называют ее французы, выбрала "Даму с камелиями" в постановке Джона Ноймайера на музыку Шопена. Переполненный зал рукоплескал и поклонялся, благодарил и плакал. Вместе с французами не желала отпускать Аньес Летестю со сцены МАРИЯ СИДЕЛЬНИКОВА.

Директор балета Парижской оперы Брижит Лефевр предлагала ей отдельный творческий вечер, обширную программу, где нашлось бы место и "Лебединому озеру", за которое в 1997 году она получила долгожданное звание "этуаль", и форсайтовскому ребусу "In the Middle, Somewhat Elevated", для которого высокую, скромную девочку из кордебалета выделил сам мэтр. Но она отказалась, выбрав свою любимую "Даму с камелиями" Джона Ноймайера. Танцевать этот трехактный балет о любви роскошной куртизанки к молодому парижанину Аньес Летестю мечтала всю жизнь, и, когда в 2008 году хореограф предоставил ей эту возможность, стало очевидно: партия Маргариты, требующая не столько отменной выучки и техники, сколько актерского чутья и стати,— главная в ее карьере.

На прощальный спектакль был заготовлен проверенный временем состав. Армана танцевал постоянный партнер Летестю по "Даме" этуаль Стефан Буйон, который на этот раз превзошел самого себя. Он безупречно отработал и техническую часть (виновница вечера без тени сомнения доверялась партнеру в изощренных полуакробатических поддержках) и в кои-то веки не скупился на эмоции. По особому случаю на роль его отца, месье Дюваля, пригласили бывшую звезду парижской труппы, великолепного Микаэля Денара. Надо было видеть, с какой холодной решимостью, одним движением головы этот балетный монстр бросает вызов Маргарите, отказываясь целовать ее руку при встрече. Во время диалога-схватки Денара и Летестю у мужчин в зале скрипели зубы, у женщин текли слезы. Дуэт героев заслужил отдельную овацию. В гармоничную пару Манон Леско--де Грие сложились Эве Гринштайн и Кристоф Дюкен, а в партии соблазнительной Олимпии блеснула молодая Леонор Болак.

Но блеск Аньес Летестю затмил всех и все не только в этот прощальный вечер, но и на долгие годы вперед: от нее невозможно было оторваться ни на секунду из страха упустить краткий поклон, мимолетную улыбку, взмах веера. Ее Маргариту меняли не платья, а чувства. Легкомысленная куртизанка с хищным профилем в светском водовороте веселья, в начале спектакля она вдоволь куражится над влюбленным Арманом. Один изгиб шеи, один взгляд — и роскошная, величественная скульптура превращается в искреннюю, влюбленную женщину. Сбросив холодную маску, она без оглядки отдается эмоциям. За слабостью приходит отчаяние. Пытаясь справиться со своей страстью, ее Маргарита срывается на упреки. Руки, которые еще совсем недавно плели властные реверансы, теперь вымаливают прощение, слабые ноги взлетают в уступчивых "перекидных", и смерть кажется единственным выходом.

Говорить о пенсии применительно к Аньес Летестю даже как-то неловко. Этуаль находится в прекрасной форме. Своими последними часами на сцене она наслаждалась так же, как ее умирающая от чахотки героиня — жизнью, и упивалась обожанием зрителей, как Маргарита своим Арманом. Двадцать минут под золотым дождем мишуры она принимала стоячую овацию зала, в котором собрались все ее поклонники — начиная от мэра Парижа Бертрана Деланоэ и будущего худрука балета Оперы Бенжамена Мильпье до преданных балетоманов.

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...