Если проследить за лентой новостей из стран СНГ за последние два года, мы обнаружим, что в ряду привычных ключевых слов информсообщений (цветная революция, долги, переговоры, отключение электричества) появилось еще одно, казалось, забытое — «киностудия». Почти синхронно, словно сговорившись, в 2005—2006 годах за национальные киностудии разом взялись Узбекистан (указ президента Каримова о кино), Таджикистан (указ президента Рахмонова о кино), Азербайджан (президент Алиев-младший выделил деньги «Азербайджанфильму»). На Украине «оранжевое» правительство выделило 2 млн долларов Киностудии имени Довженко, а поднимать Одесскую отправило опытнейшего столичного телепродюсера. Президент Молдавии Воронин пообещал превратить «Молдову-фильм» в кинофабрику, «Кыргызфильм» взят под опеку госконцерном «Кыргызкино». Есть, правда, и исключения: в Грузии и Армении правительства предпочли выставить киностудии (полностью или частично) на продажу частным лицам.
Итак, после 15 лет независимости большинство государств СНГ решили реанимировать важнейшее из искусств. Зачем — очевидно. Власть осознала, что в информационную эпоху кино — это не только престиж, но и имидж. Образ страны формируется не только за счет нефти и газа, но и при помощи киноиндустрии: свой кинематограф — одна из составляющих суверенитета.
Независимые государства готовы вкладывать деньги в кинопроизводство — однако возможно ли реанимировать кино только при помощи механического вливания денежных средств?
«БЮРОКРАТ-КИНО»
На недавно закончившемся кинофестивале «Остров Крым» на 32 российские картины в программе пришлось всего четыре украинские. Эту неприятную пропорцию глава Союза кинематографистов Украины Борис Савченко объяснил так: «Главная киностудия страны, киевская, точно так же, как и российская, принадлежит государству. Правда, в России есть нефтедоллары, а у нас их нет. Но наша проблема не столько в отсутствии средств, сколько в отсутствии такой абсолютной, амбициозной идеи, как у россиян: показать свою страну лучшей в мире. По мощности Киностудия имени Довженко была в Союзе второй после «Мосфильма», мы в год снимали 60 — 65 фильмов, а сейчас — два фильма в производстве…»
Возродить амбиции, однако, еще труднее, чем традиции. Год назад власть назначила директором киностудии бизнесмена Игоря Ставчанского, но в 2005-м ни одного фильма ни запущено, ни завершено не было. Сейчас на киностудии в работе всего два фильма: «Богдана Хмельницкого» снимает Николай Мащенко, «Запорожца за Дунаем» — Николай Засеев-Руденко. На технической базе выпускники Института кинематографии создают дебютные ленты. И все.
При этом нельзя сказать, что государство не заботится о собственном кино. Деньги на кино выделяет, и немалые: только в 2005 году 50 миллионов гривен. Анекдот состоит в том, что деньги эти так нетронутыми в бюджет и вернулись: министерство не решилось (!) кому-либо их доверить. Да если бы кто-то что-то и снял, вряд ли бы зритель это увидел: система проката разрушена, а частные прокатчики отечественное кино могут и «прокатить»… Итак, с одной стороны, отсутствие амбиций, с другой — отсутствие инфраструктуры проката. И идей. Этим, видимо, и объясняется нынешнее состояние украинской киноиндустрии. Деньги есть, но непонятно, кому их давать и на что.
При этом о технической отсталости студии Довженко говорить не приходится: во всех павильонах — в трех тысячеметровых и одном, «щорсовском», на 2500 квадратных метров, снимают российские фильмы и сериалы. Также снимают в офисах, в коридорах — клипы и ролики… «Еще несколько лет назад все было очень мрачно и пусто, — говорит известный кинокритик Ольга Клингенберг, бывший пресс-секретарь киностудии. — А сейчас студия напоминает улей, но к кино это имеет очень малое отношение. Зато качество производства сериалов для российского рынка украинскими съемочными группами не просто устраивает заказчиков, но и обеспечивает рейтинги».
Отсутствие собственного креатива на студии ее бывший директор Виктор Приходько объясняет неповоротливостью государства: «Появлению нового интересного кино мешает забюрократизированность госмашины. Пока студия не станет частной, она так и останется музеем советского кино». Одновременно несколько компаний на Украине сегодня строят собственные студии для производства кино и сериалов, включая самого Приходько: первая частная киностудия под Киевом уже осенью обещает начать съемки первой картины.
«СВЕТЛУХА»
После развала СССР «Беларусьфильм» взялись было реформировать, но очень скоро, с приходом Лукашенко, киностудией занялось государство, и частный капитал в кино не пустили. Сейчас «Беларусьфильм» существует за счет госбюджета. Плюс средства, которые приносит сдача в аренду павильонов российским съемочным группам. Российское кино обеспечивает, по разным оценкам, от 40 до 60 процентов всех доходов «Беларусьфильма».
Сыщик Каменская и ее коллеги уже четвертый сезон ловят преступников исключительно на минских улицах. Здесь же Тодоровский снял «Любовника», Астрахан — все последние фильмы. В Белоруссии снимали также «Охоту на пиранью» и новую российскую молодежную комедию «Клуб». «Родных» фильмов в Минске снимают 5 — 6 в год. Государство выделяет деньги, помогает техникой, но взамен требует идеологической лояльности. При таких ограничениях невозможно сделать ни коммерчески успешное кино, ни шедевр. «На выделенные государством деньги снимают кино «заказное» — к юбилеям, и «случайное» — что выгорит, и чтоб никаких фиг в кармане, все лояльно, — говорит белорусский кинокритик Алла Бобкова. — К 60-летию освобождения Белоруссии сняли «Вам задание», к 60-летию Победы — «Глубокое течение». Это очень плохие фильмы! Все уцененное, кино «в пользу бедных».
В результате редкий зритель ходит в кинотеатры на премьеры «Беларусьфильма». Популярными стали немногие: «В августе 44-го…», историческая сага «Анастасия Слуцкая». Самая же громкая картина молодого режиссера Андрея Кудиненко «Оккупация. Мистерии» — об изнанке партизанщины, собравшая букет премий, — в Белоруссии к показу запрещена. Снимать-то поначалу разрешили, но, разобравшись, о чем фильм, спохватились (мол, может обидеть участников войны). Съемки заканчивали вполне по-партизански — подпольно. В прокат, естественно, фильм не допустили.
Оттого что «золотое поколение» «Беларусьфильма» (режиссеры Туров, Пташук, Добролюбов) уходит, а молодежь с трудом вписывается в административно-командную систему «Беларусьфильма», Белоруссия теряет целое поколение кинематографистов. Самый болезненный пример — пташуковцы, курс режиссера Михаила Пташука, которым не дали работы на «Беларусьфильме». Один из них, Александр Кананович, снял комедию «Цвет любви» в России. Его однокурсник Дмитрий Лось (его фильм «Война» признали белорусским дебютом года) сейчас тоже работает в Москве. «Когда мне сказали на «Беларусьфильме»: вперед, молодым у нас дорога, — говорит Дмитрий Лось, — я бросил все и приехал. Предложил два проекта. На один, белорусско-российский, не хватило денег. Второй — «Ангел-хранитель» по сценарию Пташука — не был утвержден. Чем он их не устроил — не объяснили. На «Беларусьфильме» есть какая-то своя программа, которую нужно исполнять. А другого лучше не делать…»
Зато российских режиссеров никто не спрашивает, чем они здесь занимаются, — лишь бы деньги платили за аренду. Сейчас снимать на «Беларусьфильме» готовятся Владимир Хотиненко и Валерий Тодоровский. Также готовятся четыре российско-белорусских проекта, а в планах — сотрудничество с Сербией, Ираном, Индией. Сценарий белорусско-индийской мелодрамы «Зеленые-зеленые глаза» готов, автор - посол Индии в Белоруссии. Фильм, понятно, о любви.
«КАЗАХЧУДО»
Это называется фантастика. В 2002 году на «Казахфильме» было снято 15 картин (6 художественных, 2 анимационные, 7 документальных), в 2003-м — 21 (соответственно 15, 2 и 4), в 2004-м — 25 (17, 2 и 6), в 2005-м — 32 (15, 5 и 11), за первое полугодие 2006-го — 25 (12, 5 и 8). Для сравнения: даже в советские годы «Казахфильм» снимал 20 картин в год.
Последним казахфильмовским всплеском перед развалом Союза стала культовая «Игла» — во многом благодаря главному герою в исполнении Виктора Цоя. После этого на «Казахфильме» наступил период тяжкого безвременья, от которого главная киностудия страны смогла очнуться лишь в начале 2000-х. Но как!
Забавно, но деньги тут не сыграли решающей роли: хотя государство и выделяет в год по миллиону долларов, важно, что деньги упали на подготовленную почву. Казахстан не только сумел сохранить свою киноэлиту, но и породил «новую казахскую волну». Главное достижение государства, выходит, именно в том, что оно не мешало становлению кино, талантливых мастеров.
А пошла «новая казахская волна» с тех самых 80-х, когда «Казахфильм» — во многом из-за своего провинциального статуса — стал прибежищем молодых кинобунтарей: здесь снимали Сергей Бодров, Сергей Соловьев, Вадим Абдрашитов. Соловьев, словно в благодарность, через 10 лет набрал и выучил во ВГИКе целый курс казахских режиссеров: отряд эстетов и эстеток, вернувшись домой в начале 90-х, естественно, начал снимать фильмы, которые называют авторскими — они же фестивальные. Причем казахские режиссеры с самого начала умели обойтись без госфинансирования (Серик Апрымов, Дарежан Омирбаев, Абай Карпыков, Амир Каракулов снимают на французские, голландские, китайские, японские деньги). На международных кинофестивалях «Казахфильм» стразу счастливо угодил в нишу «уникального культурного феномена», как иранское или японское кино. Победа на фестивале приносила известность автору, как только количество «выстреливших» работ стало критическим, оно перешло в качество: в новое казахское кино стали вкладывать деньги и в самом Казахстане.
Теперь казахское кино готовится взять новый рубеж — выйти на мировой кинорынок с собственным блокбастером. Еще в 2004-м «Казахфильм» приступил к съемкам «Кочевника» (о национальном герое Аблай-хане). Фильм с бюджетом в 34 млн долларов стал в судьбе казахстанского кино поворотной вехой. «Мы заставили выделенные для съемок средства работать на возрождение студии, — объясняет гендиректор «Казахфильма» Сергей Азимов. — Реанимировали цеха, подготовили более 15 тысяч костюмов, главный корпус студии отремонтирован почти полностью!»
В фильме, который российский зритель увидит в сентябре, помимо казахстанских актеров заняты и голливудские звезды — Марк Дакаскос, Куно Беккер и Джейсон Скотт Ли. Декорации для «Кочевника» готовили оскароносный итальянец Франко Фумогалли и серб Мильен Креко Клякович, художник всех фильмов Кустурицы. Трюки ставил сын Чака Норриса Эрик… Словом, ожидания казахстанских кинематографистов, связанные со столь масштабным проектом, вполне оправданны.
«ГРУЗИЯ-ДЫМ»
«Грузия-фильм» ни разу за тяжелейшие 90-е годы не прекращала работу: ежегодно здесь появлялось не менее двух картин, что для страны почти подвиг. Во многом это произошло благодаря Ревазу Чхеидзе, известному режиссеру, бессменному руководителю «Грузия-фильм». Чхеидзе в 90-е буквально спас киностудию от физического уничтожения. Одновременно даже сам режиссер признается, что сегодня говорить об уникальной творческой кузнице, культурном феномене, подарившем миру фильмы Абуладзе или Иоселиани, не приходится. Казалось бы, не важно, сколько фильмов снимается на киностудии, важно, насколько они хороши. Но парадокс в том, что для киностудии как технологического процесса десять средних, но снятых фильмов лучше, чем два хороших.
«Объем производства, — говорит Чхеизде, — позволяет выявлять таланты. Каждая снятая картина, даже если она не блестящая, может выявить интересного актера, актрису, художника или оператора для следующего фильма. Раньше, когда «Грузия-фильм» делала в год по 20 фильмов, у нас, кроме прочего, был очень высокий уровень второго состава. Ассистенты режиссеров, декораторы, мастера по костюмам. Когда сократилось производство, эти люди — с точки зрения выгоды «лишние рты» — рассеялись... А сегодня выяснилось: деньги — это, конечно, проблема, но решаемая, восполнимая. А вот школу, коллективное мастерство за деньги не купишь. Это надо растить годами, десятилетиями.
Вторая невосполнимая, по Чхеидзе, потеря — отсутствие на «Грузия-фильм» молодежи: «С приходом молодых на киностудии всегда происходит взаимное обогащение — так всегда рождалось новое в грузинском кино. Сегодня талантливая молодежь заканчивает факультет режиссуры и идет «мимо» студии — на телевидение, в эстраду».
Несмотря ни на что, минимум шесть фильмов, созданных на «Грузия-фильм» в последние годы, достойны всяческих похвал: «Райские птички» Годердзи Чохели (1997), «Озеро» Каха Кикабидзе (1998), «Тут рассвет» Зазы Урушадзе (2001), «Колыбельная» Наны Джанелидзе (1995), «Ковчег» Мераба Кокочашвили (2002). Последняя крупная работа — совместный с «Грузия-фильм» «Тбилиси-Тбилиси» режиссера Левана Закарейшвили, сейчас в работе — «Зажженная свеча с Гроба Господня» (50 процентов средств выделило государство) и «Последний Сетиели».
А год назад грузинский предприниматель Мамука Хазарадзе выкупил помещения пустовавшей «старой студии» на Плехановском проспекте Тбилиси: теперь здесь строится грандиозный киногород, часть прибыли от которого пойдет на закупку техники для киностудии, которая ни разу не обновлялась за последние 20 лет.